Спрут

— Если эти типы не перестанут морочить мне голову, то да. Мир велик, а доллары все хотят заполучить.

Терразини выдвинул другое предложение:

— А что, если мы все это обтяпаем между собой — между сицилийцами? Нам будет легче прийти к соглашению.

— Вот было бы здорово! — ответил Карризи.— И почему это Сицилия в конце войны не отделилась от Италии? Видишь ли, Терразини, я не хочу, чтобы надо мной потешались от Детройта до Лас-Вегаса. Болтунов вокруг себя я не потерплю.

— Сицилийцы умеют молчать.

Американец провел языком по‘зубам. И принял мгновенное решение:

— О’кэй. Поговори с сицилийскими друзьями. Возьми все на себя.

— Не беспокойся, Фрэнк,— сказал Терразини, похлопав его по руке.— У нас, чтобы разрешить важный вопрос, необходимы три вещи: женщина, журналист, который пишет по твоему заказу всякие глупости в газетах, и свой человек в секретных органах.

— И у тебя есть все эти три вещи?

— А то как же? Конечно, есть.

ДВОЙНАЯ ИГРА

Портье в гостинице дал Каттани ключ от его номера.

— Доктор,--- проговорил он,— в баре вас ожидает один синьор.

Кто бы это мог быть? Заинтригованный, Каттани направился в бар и.там обнаружил Терразини. Сидя в уголке, адвокат пил кофе.

— Извините за неожиданный визит,— сказал он.—Утром я пытался к вам дозвониться, но вас не было.

— Что-нибудь случилось? — спросил Каттани, обмениваясь с ним рукопожатием.

— Нет, нет, абсолютно ничего. Просто я пришел, чтобы поздравить вас.

— С чем же это?

Терразини открыл портфель. Извлек оттуда несколько листков и, помахав ими перед Каттани, сказал:

— Вот с этим. Это показания, которые вы дали судье в Трапани. Я высоко это ценю. Особенно потому, что вы поступили так по собственной инициативе. Настоящий дружеский жест!

«Ах ты, поганец»,-- подумал Каттани. И, усевшись напротив адвоката, сказал:

— Я счел это своим долгом после того, что вы для меня сделали.

— Н-да...— задумчиво отозвался Терразини. Он глядел на Каттани со странной улыбкой.— Иногда я себя спрашиваю,— сказал он,— чего может больше всего желать такой человек, как вы?

— К чему такие вопросы?

— Просто интересно, что вы ответите.

Терразини казался еще более скользким, чем всегда. Голову он склонил набок и слегка откинул назад. Он весь благоухал какими-то отвратительными духами.

— Ну что я могу сказать? — рассмеялся Каттани.— Поскольку я полицейский, то, наверно, должен желать стать начальником полиции.

Терразини по-прежнему бесстрастно смотрел на него.

— Не смейтесь. Такими вещами не шутят. Вы обладаете темпераментом и умом. Почему бы вам не стремиться занять такую должность? Необходимо лишь в нужный момент обратиться к нужным друзьям.

Каттани пытался понять, к чему он клонит. Какой тайный план вынашивает? Комиссар напряг внимание, весь напружинился. А Терразини продолжал то дружеским, то угрожающим тоном:

— Я, например, нужный вам друг. Нас с вами связывает договор о нерушимой дружбе.— Он на минутку умолк, изобразив краешком губ ледяную улыбку и показав при этом белоснежные зубы.

«Гиена»,— подумал Каттани.

— Пока что не могу вам сказать больше, — продолжал Терразини,— но на Сицилии мне предстоит заняться некоторыми делами, касающимися также и вас.

Каттани подскочил от удивления.

— Также и меня?

— Разумеется. Но не волнуйтесь. Я хочу лишь знать, могу ли рассчитывать на ваше сотрудничество.

Да, но боюсь, вы меня переоцениваете.

— Вы что, смеетесь надо мной? — Терразини по-прежнему говорил вполголоса, но слова его падали тяжело, как камни.— Чем вы сейчас занимаетесь? Я хочу сказать, в чем состоит ваша работа?

— Буду служить в секретариате у Каннито.

— Поздравляю вас. Это самое меньшее, что Каннито мог для вас сделать. Вот видите? А вы говорите, что я вас переоцениваю. Когда занимаешь такие, должности, открывается немало возможностей быть полезным своим друзьям.

Каттани чувствовал себя точно рыба на крючке. И сделал попытку высвободиться.

— Но вы же и так очень близки с Каннито. Разве мог бы я сделать больше, чем он?

— Можете, можете.— Терразини чуть отодвинул от себя чашечку с кофе.......Каннито приходится думать слишком о многом. И он часто забывает то одно, то другое. А когда там есть такой человек, как вы... Вы меня понимаете?

Адвокат поднялся. Не спеша застегнул пиджак и, кивнув на кофе, улыбнулся:

— Вы за меня заплатите?

Уже уходя, он вдруг что-то вспомнил, и вернувшись, прошептал комиссару:

— Я вам скоро позвоню. Но вы ни звука не говорите Каннито о нашем разговоре. Ему ни к чему об этом знать.

* * *

Начальник отдела «Зет» Себастьяно Каннито, с гладко прилизанными, словно приклеенными к черепу блестящими волосами, подставил свою хищную физиономию лучам горячего римского солнца. Он полулежал в спокойном кресле на террасе, беседуя с Лаудео, и маленькими глоточками потягивал из стакана ледяное питье, пахнущее мятой.

— Меня несколько беспокоит поведение этого Карризи,— проговорил Каннито.— Он же должен понимать, что тут ему не Америка.