Спуск к океану (ЛП)

Вместо этого он почувствовал блаженное облегчение, когда наручники вокруг его запястий были расстегнуты. Он постарался остаться на ногах, когда упал на палубу, но его колени не выдержали. Шив потянул его обратно вверх, и небрежно набросил накидку на его плечи, скрывая наготу, затем указал на дверь.

На шатающихся ногах, Ричард сделал как приказали. Идти было трудно. Боль начала уплывать прочь, заменяемая странным теплом, и все же его разум по-прежнему был сфокусирован на настороженности к Хазину.

Шагнув на солнечный свет, он глубоко вздохнул. Корабль был необычным, его обводы были более гладкими, чем у «Геттисберга», мачты отсутствовали, его палуба была окрашена в глухой серый цвет, и то здесь, то там была опалена после битвы. Часть палубы на носу была расколота.

Океан был огромным открытым пространством глубокого, насыщенного голубого цвета, искрящегося барашками, гонимыми теплым, тропическим бризом. Он почувствовал в этот момент, как будто это было самым прекрасным впечатлением, которое он когда-либо знал — океан, аромат ветра, рокочущий корабль под его ногами, словно он пропахивал медленно волнующееся море.

Хазин прошел мимо него, показывая ему последовать за ним, и Ричард взобрался по трапу и прошел через открытую дверь. Свет внутри был приглушенным. То, что он увидел, являлось алтарем из черного камня, возвышающегося в дальнем конце каюты, которая была заполнена сладким ароматом благовоний.

Шелковые шторы на иллюминаторах были задернуты, но мягкий, рассеянный свет, просачивающийся насквозь, придавал помещению чувство мягкости и комфорта. Хазин показал на стул, установленный у стола. На нем находился открытый графин и единственный хрустальный бокал рядом с ним.

— Выпьешь, Кромвель?

— Он тоже с наркотиком?

Хазин улыбнулся. — Конечно. Ты можешь отказаться, но в конце концов жажда заставит тебя, и ты выпьешь. Так зачем терпеть в ожидании?

Ричард посмотрел на графин и заколебался.

— Твой друг пьет прямо сейчас.

Ричард ожесточенно посмотрел на Хазина. Но тот повернулся спиной, лицом к алтарю, держа горящий фитиль, чтобы зажечь свечу.

— Ричард, мы можем играть в эту игру весь остаток дня. Ты можешь даже попытаться и убить себя жаждой. Но я уверяю тебя, что ты будешь сильным и выпьешь.

Хазин повернулся и улыбнулся. — О’Дональд рассказывает нам всё — размер вашего флота, вашей армии, виды оружия, он расскажет нам всё.

— Ваши шпионы уже рассказали вам всё, так зачем пытать его? — рявкнул Ричард.

— Интересно. Похоже ты более беспокоишься за него а не за себя.

— Я знаю чего ожидать.

— Я понимаю, твое тело было покрыто шрамами от бичей еще раньше текущего неприятного обращения. Ты был рабом бантагов?

— Мерков.

— Даже ужаснее. Примитивные создания, эти мерки. Это объясняет определенную жесткость с твоей стороны.

Ричард продолжал разглядывать графин. Он содержал водоворот цветов, радужное сверкание света, которое было бесконечно приятно.

— Информация, которая у нас есть на вашу Республику устарела. На полдюжины или около того лет. После договора мы конечно посылали шпионов, но недавние события вынудили мой орден переместить их внимание на другие места. Откровенно говоря, появление вашего корабля стало слегка сюрпризом для меня, но в этом сплетении обстоятельств, я чувствую, что-то есть, что-то, что может быть использовано — и ты.

Хазин приблизился, вытащил стул с другой стороны стола и уселся на него. Ричард настороженно посмотрел на него, взгляд метнулся к его поясу, в надежде увидеть нож. Хотя любой из этой расы имел подавляющее преимущество в физической мощи, обычно они были медленнее, даже немного неуклюжи, и человек быстро двигаясь мог подчас вырвать нож или оружие.

— Я не вооружен, по крайней мере, не тем типом оружия, который ты ищешь, — сухо заявил Хазин, словно докучаемый замыслами Ричарда.

— Тогда, что, черт побери вы хотите? — рявкнул Ричард. — Если бедный Шон ломается, вы получите в чем нуждаетесь. Я просто солгу, и вы знаете это. Так закончим это, будьте вы прокляты.

Хазин тихо усмехнулся. — Дух. Вот почему именно ты сидишь здесь со мной, пока «бедный Шон», как ты называешь его, получает вопросы в слегка другой манере.

Ричард рассвирепел, и Хазин поднял вверх свою руку.

— Нет. Пытки закончены. Это был просто способ сделать одного из вас податливым. Ты, Кромвель, интригуешь меня. Я просто хочу поговорить.

— Как вы узнали наши имена?

— Глупый вопрос. Я ожидал большего. Ваши имена написаны на швах одежды и вы оба держали ваши офицерские бумаги в дорожных сумках. Скверная секретность, летчики никогда не должны позволять себе такое. Один из моих Шив опознал имя О’Дональд. И, я, конечно слышал о твоем отце.

Ричард застыл и опустил глаза.

— Да, предатель вашей Великой войны. Ты знал его?

— Нет. Моя мама была рабыней мерков. Он умер, когда я был младенцем.

— Тем не менее, ты сохранил его фамилию. В этом есть определенная гордость. Я отношусь одобрительно к такому в любом, из моей расы или из вашей.

— Шив? — спросил Ричард.

Хазин встал и вернулся к алтарю, затем прислонился к нему и оглянулся на Ричарда. — Будущее за этим миром.