Спуск

Женщина, нагруженная пакетами с маркой «Андервуда», в смешной плоской шляпке ехала по эскалатору — стуча каблучками, сошла на площадку, где он сидел, повернулась и поехала дальше вниз, не обратив на него внимания.

Все чаще, приходя в себя, он обнаруживал, что не спешит вниз, а лежит без сил на площадке. Голода он давно уже не чувствовал, но очень кружилась голова.

Тогда он дотягивался до следующего эскалатора, хватался за ступеньку, выползшую из-под гребенки, и та увозила его вниз. Ему оставалось только упираться руками (он ехал головой вперед), чтобы не скатиться кувырком.

А внизу, на дне… там… когда я туда доберусь…

Оттуда — со дна, которое, как он думал, находится в центре Земли, — буквально некуда будет ехать, кроме как вверх. Может быть, там начинается другая цепь эскалаторов. Лучше, если лифт. Так важно верить, что дно — существует!

Думать стало трудно, мучительно — так же, как раньше было трудно и мучительно бежать вверх по эскалаторам. Чувства отказывались служить. Он больше не знал, где реальность и где лишь его воображение. Ему казалось, что он ест, а потом вдруг обнаруживал, что кусает свои руки.

Потом ему мерещилось, что он достиг дна. Там был большой высокий зал. Стрелки показывали на другой эскалатор — «ПОДЪЕМ». Но поперек висела цепь, и на ней — табличка с машинописным текстом:

ИЗВИНИТЕ, ЭСКАЛАТОР НА РЕМОНТЕ

АДМИНИСТРАЦИЯ

Он слабо засмеялся.

Наконец он придумал, как открыть банки с тунцом. Если подсунуть их краем под решетку эскалатора, то либо банка лопнет, либо даже встанет эскалатор. А может, если сломается один эскалатор, то встанет вся цепь?.. Конечно, об этом надо было подумать раньше. Но все равно приятно, что он додумался.

— Я мог бы и спастись!..

Казалось, он ничего не весит теперь. Наверно, спустился на сотни — тысячи! — миль.

И снова он спускался.

Потом лежал у подножия очередного эскалатора. Голова на холодной металлической плите основания, а рука — он смотрел на нее — на решетке. Пальцы — между зубьями. Ступени подкатывались одна за другой, их выступы с механической точностью входили под зубья решетки, терлись о его пальцы и раз за разом отщипывали кусочек его плоти.

Больше он ничего не помнил.