Спустя десять счастливых лет

– Уезжал бы ты почаще, – говорит Анни сидящему через стол Риччи, хотя очевидно, что они счастливы вместе и что Риччи шутит, обещая это устроить.

– А когда заканчиваются съемки? – спрашиваю я.

– Ну, должны где-то через неделю, если все пройдет без очередных происшествий. – Пита наблюдает, как Джо общается с посетителями у барной стойки. – Он не такой, как все, правда? Других мужчин, – она игриво касается плеча Риччи, – я могу читать как открытую книгу, а вот Джо… Не понимаю, что происходит в его голове.

Хочу сказать, что единственным, кто действительно знал Джо, был Олли.

– Он всегда был замкнутым, – поддерживаю я.

– И не говори. Я его дразню, спрашиваю, не слушается ли он на роль мистера Дарси.

22

Джанет несется по парку Стокбридж-Даунс, сжимая свою белую трость, словно рвется в бой. Мне все время приходится ее догонять.

Пока мы выгуливаем собак, Джанет рассказывает истории об этой местности. Например, что Вулбери-Ринг – это древняя крепость, откуда во Второй мировой высматривали вражескую авиацию. Джанет поясняет, что узнала это все от Грегори. Уже будучи женатыми, они навещали ее родителей, живших около Солсбери, и часто бродили по здешним холмам. Джанет говорит, что здесь растет более двухсот видов можжевельника, а самое редкое насекомое, что может встретиться, – это шершневидный ктырь черно-золотого цвета. Я вспоминаю об отце Олли, Викторе. Я не видела ни его, ни Кэролин с похорон, но мы регулярно созваниваемся, и я благодарна им за поддержку.

– С радостью, – ответила Кэролин, когда я попросила помочь с некоторыми вещами, нужными для ребенка.

Мы доходим до вершины холма. Над нами пролетает самолет.

– Вы никогда не задумывались, куда они уходят? – поворачиваюсь я к Джанет.

Похоже, она меня не слышит.

– Того, кого я любила и потеряла, – произносит она, – уже нет там, где он прежде был. Он навсегда там, где я.

По пути домой я рассказываю Джанет, что листва каштанов, растущих вдоль дороги, только-только начинает менять цвет. Джанет говорит, что обожает осень, что ей подходит более прохладная погода, хотя лето сейчас зачастую тоже не особо жаркое.

– Как прошла дегустация? – спрашивает Джанет.

– Было интересно. Я понятия не имела, что есть столько разных сортов винограда.

– Этим у нас в доме заведовал Грегори, я тоже о вине знаю только то, что оно вкусное. Ха! Будь я миллионершей, каждое утро запивала бы омлет шампанским.

– В шелковом кимоно?

Она смеется. Мне в голову приходит мысль.

– А что вы делаете во вторник вечером?

– Скорее всего, буду плевать в потолок. А что?

– У нас появилось свободное место. Кто-то отказался от курса.

– Ох, Ребекка, не знаю, могу ли я себе такое позволить.

– Вам не придется платить.

– У Джо бизнес, а не благотворительность для слепых стариков.

– Я с ним договорюсь. Хотите прийти? Вы пропустили первые два занятия, но, думаю, это поправимо.

– Разрази меня гром! Я – и на курсах дегустации!

– Вам понравится. И люди приходят интересные. Есть, правда, несколько э-э… как бы сказать… – Я пытаюсь объяснить ей про Адама и Генри, но Джанет фыркает.

– Я обсужу твое предложение с моим диваном и отвечу, – смеется Джанет.

В конце дня я по телефону спрашиваю Джо, можно ли Джанет присоединиться к нам на занятиях.

– Почему бы и нет, – отвечает он. – Как раз хотел тебе позвонить. Ты свободна завтра вечером?

– Завтра вечером?

– Устраиваю небольшую вечеринку для Питы, прежде чем она вернется в Лондон.

Первая мысль – отказать. Джо чувствует мое сомнение.

– Там будет несколько ее друзей-актеров. Они веселые.

– Я обсужу твое предложение со своим диваном и отвечу, – повторяю я слова Джанет.

– Думаю, диван проживет ночку без тебя.

23

Квартира Джо находится в центре города.

– О, ты первая!

Пита провожает меня в старомодную гостиную с тяжелыми шторами и викторианским камином. Джо говорил, что безумно хочет побыстрее купить собственную квартиру. Я поздравляю Питу с окончанием съемок документалки про Джейн Остин.

– Спасибо. Теперь, как всегда, начнется нервотрепка, потому что никто из нас не знает, что будет дальше.

Она сообщает, что Джо выскочил в магазин за баночкой хрена, так как собирается приготовить соус для острых крабовых оладий.

– Он дьявольски хорош на кухне.

– Знаю. Однажды он помог мне приготовить десерт. Для Олли.

– Олли. Бедняжка… – быстро говорит Пита. – И он дьявольски хорош в постели, – продолжает она. – Ауч! Слишком много подробностей?

«Джо явно думает нижним мозгом, а не верхним», – замечает Олли.

Пита забирает мою куртку и отступает на шаг.

– Вау, потрясно выглядишь. Тебе идет беременность. А какие у тебя волосы! Почаще их поднимай. Так, а это наша спальня.

Дверь совсем рядом с гостиной, квартирка маленькая. Пита кладет мою куртку на край двуспальной кровати и мельком отмечает, что из-за бархатных штор бутылочного цвета здесь слишком темно.

– Говорю тебе, Ребекка, он такой холостяк, рад себе жить в норе! – Она закатывает глаза. – А я хочу, чтобы мы вместе нашли местечко в Лондоне. Он мог бы открыть «Мезо Джо» и там. Знаю, еще слишком рано, но мы-то не молодеем. Мне тридцать три, а ты знаешь, какие мужчины… отношенияфобы!