Спутник «Альфа»

Снова удивляюсь собственным словам. Я же её тоже боюсь. Но уже пообещал.

– Валентина Петровна!

Взгляд-прожектор перемещается на меня. Только сейчас замечаю, что Тохи рядом нет.

– У Арины соседка пропала…

Старуха опускает глаза на экран в её руках.

– Татьяна – семьсот один не прошла испытание…

– Да как же, прошла она! – Арина не выдерживает.

– Татьяна – семьсот один не прошла испытание и отправлена на свой архипелаг. – спокойно заканчивает Валентина: – Мне очень жаль. А сейчас следуйте за мной на проверку голограммой.

Откуда-то сбоку выныривает Тоха.

– Тут ни одного человека во всём отсеке, прикинь?

***

Доедаю последнее печенье. Напротив – снова пустая койка. Не знаю, куда девать себя от волнения. Придёт сегодня и скажу, чтобы он больше никуда не ходил.

Привычный уже скрип двери. Арина. Снова забирается ко мне на кровать.

– Боюсь одна спать. А где Антон?

Ушёл на верхний уровень вроде.

Таращит глаза.

– Ты знаешь, зачем он на Альфе?

Мотает головой.

– В приюте сказали, что его родители скорее всего тут. Вот я и помог пройти ему испытания, чтобы он прилетел сюда и нашёл родителей. Мы специально одинаковое количество баллов набрали.

– Дела-а… А чего у Валентины не спросит?

– Спрашивал. Но ты же знаешь «С работниками спутника общаться нельзя».

– Ага… А ты чего не с ним?

– Не разрешает. Говорит, я должен пройти все испытания и жить тут.

Поднимаю глаза. Большое Скопление глядит на меня. Хотел бы я тут жить? Наверное, да. Если бы Тоха остался. И Арина осталась. И если бы не…

– Сколько времени?

– Не знаю…

Арина смотрит на меня. Понимаю, что она думает о том же.

– Скоро т о п о т –, шепчет одними губами.

Выскакиваем за дверь. Ледяной пол обжигает босые ноги.

Бесконечная сеть коридоров Альфы раскинулась во все стороны от нас. И где тут проход на верхний уровень?

Наугад сворачиваю направо. Тёмный коридор с бесконечной вереницей дверей и окон. Далеко вверху сияет иллюминаторами Большое Скопление. Я даже не могу вспомнить, были мы здесь или нет.

– Тоха!

Арина испуганно шипит. Но мне всё равно. Кроме Тохи у меня никого.

Прислушиваюсь.

Ни звука.

Торопливо идём в конец проулка. А он, зараза, всё не кончался.

– Тоха!

Удивительно, до сих пор на мои крики так никто и не выглянул.

Снова направо. Проулок загибается куда-то вверх, уходит стрелой так, что конца не видно.

– Тоха!

Моё эхо катится по проулку и летит куда-то дальше. На смену ему приходит новый звук.

Т о п о т.

Не сговариваясь, мы с Ариной бежим вверх. Босые пятки стучат сзади. Не оборачиваться. Бежать.

Т о п о т.

Впереди дверь. Успеть бы.

– На-аверн з-блокирован… – задыхаясь сипит Арина.

Не обращаю внимания. Хватаю её за руку и упрямо тяну всё выше.

Т о п о т.

Двери. Совсем близко. И он тоже совсем близко. Протягиваю руку. Открыто!

Коротким хлопком дверь отрезает нас от т о п о т а. Арина кашляет и хрипит:

– Воняет…

И правда – воняет. Пытаюсь найти источник запаха. Поднимаю глаза.

Крик застревает где-то в районе гланд.

Тысячи проводов. Тысячи тысяч проводов, которые вмонтированы в пол. Провода тянутся как механические пуповины. В их сплетении свободно парит Валентина Петровна. Провода жадно присасываются к её рукам и ногам, к дряблой груди и животу.

Сзади раздаётся бульканье. Поворачиваюсь. Арина стоит на коленях – сотрясается в рвотных спазмах. Показывает рукой на тёмный угол.

Сначала я вижу кучу одежды. А потом понимаю.

Безвольными тряпочками в горе лежат и гниют человеческие тела. Вместо головы у каждого – что-то похожее на сдутый воздушный шарик. Шарик в костюме. Шарик в платье. Шарик в детской пижаме.

Тут и меня сгибает напополам.

– Какие умные! Какие вкусные!

Провода приходят в движение. Это Валентина Петровна ворочается в трубах-пуповинах.

Пытаюсь поднять Арину с пола. Карга смеётся.

– Куда собрался, Пётр – двести шесть? Смотри!

Её рот раскрывается буквой «О». Отворачиваюсь.

– Смотри!

Её голос в моей голове. Заставляет повернуться и глядеть. Буква «О» всё больше.

Дверь открывается. Оттуда выплывает сгусток извивающихся как змеи труб. С их краёв течёт что-то вязкое, звонко шлёпает на землю. Как босые пятки шестилетки.

Провода лезут мне в нос и уши, ползут куда-то наверх, оплетают руки и ноги. А я… я хочу этого! Мечтаю приблизиться к букве «О»!

Скорее бы.

– Иди ко мне, Пётр – двести шесть! Будь самым умным! Будь самым вкусным!

– Будь самым умным! – отзываются в моей голове тысячи счастливых воплей.

– Будь… – голос Тохи вцепляется булавкой в мозг – Будь…

Буква «О» уже совсем близко. Ещё немного и я увижу… Ещё немного и я… Ещё…

На краю сознания появляется новый звук. На что-то похож. Пытаюсь сосредоточиться на букве «О», но отвлекает… Газировка! Точно, с таким звуком открывается крышка!

Буква «О» неожиданно сужается, дрябнет. Пытаюсь сфокусироваться, но что-то мешает.

Снова газировка.

Вдруг осознаю, что из ушей и носа течёт кровь. Очень больно!

Буква «О» с глухим хлопком исчезает.

Падаю на землю.Тело горит огнём. Пытаюсь вдохнуть и краем глаза вижу Арину. Со звуком откручивающейся от газировки крышки она выдирает провода. Те безвольно виснут на Валентине Петровне.