Спутник для архимага (СИ)

   Внутри дома темень, хоть глаза выколи. Пришлось-таки произнести простенькое заклинание. Плавный пас ладонью и на ней возгорается сгусток тихо гудящего рыжеватого пламени. Мужчина подбросил шарик света повыше к потолку. Стала видна узкая прихожая: на полу домотканый палас, с одной стороны шкаф, с другой - низкая тумба и стоящая на ней ваза с последними в этом году цветами.

   Водрузить дождевик на вешалку, под которой сразу набежало озерцо. Опёршись о стену, стянуть хлюпающие сапоги, нырнуть озябшими ступнями в тапочки, преданно ожидавшие его у порога. Штаны с сюртуком тоже были влажные, но их можно сменить и позже. Для начала он вернулся к плащу, извлёк из внутреннего кармана небольшой свёрток. Повертел в руках, но пока отложил. И только тут заметил кошку, притаившуюся в углу. А он уже и думать забыл о своей внезапной гостье.

   Ведь именно сегодня гостей я не жду.

   Секундная мысль отозвалась волнительным предвкушением. Но он пригласил бродяжку войти, а значит, по правилам хорошего тона должен был оказать ей теперь некоторое внимание.

   - Как и самому себе.

   Желудок подводило от голода. Последний раз он ел ещё утром. Принюхавшись, мужчина направился к арке в правой стене прихожей. Пульсар поплыл следом. Осветился ведущий в смежную кухню короткий коридор, а за спиной сгустился сумрак. Кошка осталась в нём, и её глаза вновь засияли двумя светлячками.

   - Сиди здесь, - велел он.

   Это жильё следовало назвать чрезмерно скромным для персоны его ранга, но оно его полностью устраивало. Да и этот самый ранг ещё не успел им в полной мере ощутиться. Слишком мало времени прошло с... того, о чём не хотелось лишний раз вспоминать.

   Добрая Розалина зная, что он явится только к ночи, не смотря на полученный выходной, заходила днём и сготовила поесть. Пара чугунков обнаружилась на ещё теплой плите. Тушёное мясо с овощами и запечённый омлет. Хозяин дома зажёг лампу и принялся быстро организовывать себе поздний ужин. Необходимость в пульсаре отпала, и тот развеялся сам собой. В отдельную миску было налито молоко, туда же отправился кусок омлета. Он отнёс угощенье и немного понаблюдал за кошкой, голодно набросившейся на еду. Как быть дальше с бездомницей решим утром. Так уж и быть, пусть проведёт эту ночь в доме.

   За стенами ветер хлестал водяными бичами, ломясь в закрытые ставни. А на тесной кухоньке тепло и уютно. Полумрак, разгоняемый единственной лампой. Покой и умиротворение. Ложка размеренно скребёт о дно чашки. Мужчина жевал, но мысли его витали далеко от окружающей яви. Он вспоминал.

   В последние месяцы это стало его излюбленным занятием. Вероятно, так проявлялись последствия пережитого потрясения, признаки изменений, что набирали обороты день ото дня. Всё прежнее поднималось в нём, уступая напору нового. А может, просто сказывались прожитые годы. Старость. Но, скорее и то, и другое вместе. Сейчас - не иначе постаралась осеннее уныние - ему отчего-то припомнилось его деревенское детство.

   ...У его матери было семеро детей. Он вышел в мир последним и его нарекли Словеном. Двоих братьев, что родились вместе с ним, Творец забрал к себе на Небеса прямо из материнского лона. И больше ей детей не посылалось. Так он и остался младшим.

   Детство. Босоногое и богатое на впечатления, что остались в памяти на всю жизнь. Походы к реке с соседскими мальчишками, костры с пастухами, пасущими коз и овец. Сбор ягод с матерью и бабкой на страшных болотах, лежащих возле их деревни. Говорили, там водятся лешие, которых следовало задабривать дарами и, без сомнения, так оно и было на самом деле. А ещё случались редкие, но такие волнительные поездки с отцом на ярмарку в далёкий город.

   Лучший друг - дворовая собачонка. Её звали... как-то звали. Главное, она была его самым преданным другом и всюду ходила за ним как привязанная. Потом её переехал пьяный мельник на телеге. Это стало его первым большим потрясением.

   Отец, мать, братья и сёстры. Их лица уже забылись.

   Мать была тихой, с узкими нежными ладонями, и даже мозоли от прялки и тяжёлой работы по хозяйству не могли загрубить их. Зимними вечерами у топящегося очага она пела детям грустные песни своей молодости. Отец - бородатый, неразговорчивый. Целыми днями пропадающий в поле, и не на своём собственном, а у богатого лорда, которому принадлежала их деревня, или на незаконной охоте в его же лесах. Отцовы наказания строги, а похвала скупа. Вот братья и сёстры помнились лучше. Они прожили свои жизни, кто более счастливо, кто менее. Теперь никого из них нет, а с племянниками Словен почти не общался. И это было одно из многих лишений, что он принял, ступив на стезю волшбы. Вернее, это дар призвал его, а противиться дару глупо и даже опасно.

   Вспомнить что-то конкретное за давностью лет не удавалось, сохранилось лишь ощущение чудесной игры в познание жизни. Тот его мир ограничивался тремя ближайшими деревнями. Но и он казался необъятным, полным чудес.

   Затем пришло время, и мир расширился. В возрасте семи лет у Словена пробудился дар. Этот момент запомнился ему и всей их деревне очень хорошо.