Спутник 'Шаг вперед'

- О нет. Отдыхать я буду в лаборатории. А сейчас остается так мало времени... И гибнут люди. Корабль нужен. Значит, и я нужна тут. Кроме меня, никто не поставит так испаритель.

- Но после болезни тебя не допустят. И разве ты... мы?..

- Кто посмеет не допустить меня? - улыбнулась она.

Но Кедрин уже решился.

- Слушай... Ирэн, милая... Полетим на Землю. Там много дела, и оно не менее важно. Ты, наверное, уже забыла Землю, но ведь когда-то мы были там вдвоем... Она прекрасна, Земля.

- Да... - задумчиво протянула она.

- Вот видишь!

- Самолюбие, установщик Кедрин. Как это так - вдруг здесь будут обходиться без тебя! А мое самолюбие в том, чтобы остаться здесь.

- Пусть и это, - согласился он. - Но не только... Если ты любишь меня, ты поймешь...

- Я поняла... - Она говорила тихо и чуть грустно, и то, что ее голос доносился откуда-то сбоку, а не из-за звуконепроницаемой перегородки, создавало впечатление, что она только беззвучно шевелит губами, а кто-то другой, умело приноравливаясь к движению ее губ, произносит печальные слова. - Я поняла... Нет, я не поеду с тобой. У тебя есть месяц для раздумий - это неплохо. И ты вернешься.

- Я, наверное, не вернусь, - медленно сказал он.

- Не верю. Что ж, мне больно, но решим так: каждый поступает по-своему. Увидим, чья любовь права. .Видишь, я не скрываю, и мне страшно: ведь я не умею любить дважды...

- Я люблю тебя навсегда, - сказал он тихо и прижался лицом к холодной переборке, как будто ждал, что она уступит его напору. - Я никогда не смогу без тебя. Я люблю тебя и за то, что ты не соглашаешься, и вообще за все...

- Мы никогда не знаем, за что любим, - сказала она. - Но когда любим, знаем, чего хотим. Так мне говорила мать... Я так много хочу от тебя... Еще больше, чем пять лет назад. А ты уходишь... Я знаю, как любит меня Николай...

- Николай?

- Седов - называют его все. Если бы можно было любить за что-то! Никто не сделал больше, чем он, - ведь он не стар, а прожил по крайней мере две жизни.

- Человек, который не спит. Единственный из экипажа "Джордано", сказал Кедрин.

- Почему? Здесь еще трое из экипажа "Джордано". Двое, - грустно поправилась она. - Теперь только двое... Холодовский, бортинженер...

"Они, - подумал Кедрин. - Конечно, они. Особое звено..."

- Они тоже не могли больше летать?

- Они могли. Но не хотели оставить командира одного. Они пришли с ним на Звездолетный пояс. Спутник Дробь семь начинали они, до этого здесь было что-то, они называют это "этажеркой", но я не знаю - меня тогда здесь не было.

- Ты здесь с того самого времени?

- Пять лет...

- Да, они настоящие. Кроме Холодовского. Он не выдержал.

- Не выдержал чего?

Кедрин, увертываясь от ставшего колючим взгляда, поднял глаза к матовому потолку, на котором дрожали блики света от скрытых светильников.

- Наверное, ответственности. Или это была совесть? Он создал свою теорию, все верили, а она оказалась ложной, защита против запаха недейственной... Но все же покончить с собой...

Он умолк и невольно легким движением пальцев оттолкнулся от перегородки, видя, как светлеют, становятся похожи на лед ее глаза.

- Слава покончил с собой? Монтажник?! Запомните это, повторяйте это каждый раз до самой смерти, повторяйте дважды, трижды, тысячу раз в день этого не бывает у монтажников! Ну? Повторяйте, я жду!

- Разгерметизировать скваммер в пространстве мог только он сам!

- Да. Но почему? Что вы знаете об этом?

- Уже установлено, что он тогда был около озотаксоров. Он проверял их: на каждом сделана контрольная отметка. Он понял, что его теория запаха рухнула. А он жил этой теорией.

- Он жил для многого...

- Но умер из-за этого. Мне ясно. Умер Андрей, умер Слава. Они одинаковы, только на Земле это теперь редкое исключение. Слепцов прав... Ты уедешь на Землю со мной. Я буду ждать.

- Не жди. Улетай один. И поскорее...

- Ты гонишь меня? В третий раз?

- Ты сам хочешь этого. Прощай.

- Прощай, - сказал он, сдерживаясь.

Скользя вдоль стены, он выплыл в коридор, в котором медленно нарастала тяжесть. В коридоре было по-обычному пустынно, потом в дальнем конце показалась группа людей. Кедрину захотелось свернуть в сторону, но он пересилил себя и пошел навстречу, гордо подняв голову. Несколько монтажников несли на руках какой-то громоздкий прибор.

- Ага, это ты, мой наказанный друг, - рассеянно сказал Гур. - А мы вот... сгибаемся под тяжестью.

- Ну, Гур, - сказал Дуглас из-за прибора. - Ну, ну...

- Да... Берись за свободный угол. Тяжелая получилась установка. Занесем ее ко мне. Вот, проводили Славу на планету. На планету. Нет у нас здесь еще Пантеона. Но будет - со временем.

- Будет, - сказал Дуглас.

Кедрин держался за угол прибора и с удовольствием чувствовал, как его движения незаметно вплетаются в общий ритм.

Прибор установили в лаборатории Гура, оттеснив в сторону полку с трудами древних фантастов и современных прогносеологов. Монтажники ушли. Один из них на прощание произнес:

- Через полчаса дадут расшифровку Славиной записи. Приходите.

- Само собой, друзья мои, - сказал Гур.