Спутник

Здание небольшого госпиталя располагалось практически на самой окраине Монровии, на перекрестке двух улиц. Одна улица уходила в центр города, и по ней постоянно проезжали какие-то машины, вторая, практически безлюдная, вела в нищие кварталы столицы. В километре от госпиталя по этой узкой дороге, буквально в окружении ветхих хибар, стояло каменное одноэтажное здание с потрепанным американским флагом. В этом доме, с решетками на окнах, обнесенном железным забором, как раз и проживали семь американских волонтеров — двое женщин-врачей, две медицинские сестры и три санитара — молодых афроамериканца. Каждый день они садились в микроавтобус, в котором помимо водителя всегда находились два охранника из госпиталя, вооруженные автоматами, и ехали на свою работу. Вечером они по этой же дороге возвращались назад. В общем, в случае появления некой заинтересованности, просчитать маршрут их перемещения не составляло никакого труда.

Никколо Макиавелли пятьсот лет назад написал замечательный труд под названием «Государь» — по сути, инструкция для руководителя государства. В этой книге без обиняков и иллюзий подробно расписаны все действия, какие должен реализовать иерарх как для эффективного управления своим государством, так и для сохранения своего престола. Еще пятьсот лет назад Макиавелли вполне обоснованно утверждал, что политика совершенно не в ладах с нравственностью — эти понятия просто не совместимы. Ибо политика — это всегда борьба за власть одной группы людей, над другой… а существо власти, как ни крути, противоречит главному принципу морали — равноценности всех людей. Пятьсот лет назад иерархи не гнушались ничем, ради достижения своих целей. Собственно, за прошедшее время ничего не изменилось… и жестокость, предельная жестокость по отношению к собственным согражданам, всегда гарантировала укрепление единства в стране, в армии, в гражданском обществе…

И поэтому решение высшего руководства США о проведении специальной операции, результаты которой вполне могли стать обоснованным предлогом для ввода в Либерию экспедиционных войск, строго укладывалось в принципы ведения большой политики. В шахматах иногда жертвуют пешкой… а в жизни ничего не мешает пожертвовать чьими-то настоящими жизнями. Даже если это будут жизни собственных сограждан.

Семь граждан США, работающих в миссии Красного Креста в Республике Либерия, в конце своего очередного напряженного рабочего дня совершенно не подозревали, что спустя всего лишь несколько минут они станут разменной монетой в политической игре крупнейших государств и мощнейших финансово-промышленных группировок.

Они, как и прежде, привычно собрались, сели в поджидающую их машину и поехали к своему охраняемому дому. Но, едва проехав полпути, машина начала вилять…

В салон посыпались стекла, звонкие металлические удары стали осыпать машину, яркая, горячая вспышка разорвалась там, где сидел водитель. Люди поняли, что это значит, и истошно кричали от нахлынувшей волны страха и понимания своей безысходности, но сделать что-либо уже не могли. Салон изнутри неумолимо красился в красный цвет — по машине летали кровавые ошметки, автоматные пули безжалостно рвали хлипкие человеческие тела.

Шлеп… шлеп… шлеп… — нельзя ни с чем спутать звук, с которым пуля бьет в человеческое тело…

Мгновенно — страх, и полные вены адреналина… и суматошная, смертная тоска в желании, в попытке угадать — куда ударит тебя пуля, что она снесет тебе в следующий момент? Выломает плечевой сустав, или вынесет половину челюсти, разорвет грудную клетку, или войдет ровно между глаз, и тогда уже все… без мучений и боли…

Они еще были живы, они понимали, что это смерть, они понимали, что шансов выжить, у них нет никаких. Вероятно, никто из них не верил, что это происходит именно с ним… но кто-то невидимый для них все продолжал и продолжал наполнять салон микроавтобуса автоматными очередями, и все понимали, что это не закончится никогда… хотя «никогда» для всех них было понятием уже не таким, как для живых людей… для них «никогда» уже никогда не наступит…

Машина несколько раз ударилась о стены близко стоящих хибар, а затем носом уткнулась в угол дувала, надежно завязнув в развалившейся от удара стене. Кто-то, разрываемый болью и криками, навалился на входную дверь, кто-то выбрался из машины, но никто не смог отбежать от остановившегося микроавтобуса далее пяти-семи метров. Пули рвали людей, заставляя их падать на землю, ломая психику, принуждали прекращать попытки спастись в смутной надежде на милость нападавших. Но такой милости не было…

От боли, от потери крови, от фатальных ран люди валились на землю, на пол салона, теряли сознание, кто-то еще продолжал кричать, кто-то выл, кто-то уже бился в предсмертных конвульсиях. Водитель лежал на рулевой колонке, и вместо головы из его плеч торчал только кусок позвоночника — взрывом противотанковой гранаты ему снесло голову… охранники, не успевшие сделать ни единого выстрела, закрывшись от пуль руками, с развороченными внутренностями, с надрывными воплями, умирали рядом…