Спутники Волкодава

Разумеется, Вивилане не было дела до того, какими глазищами смотрит эта несчастная на Эвриха. Пусть она хоть спит с ним, хоть женит его на себе, если сумеет, ей-то что? Хуже было другое: Нумия — эта чернокожая хромая обезьяна — точно так же начала поглядывать на Хриса! На ее Хриса! На что эта образина надеялась, совершенно непонятно, хотя, с другой-то стороны, путешествие в Мономатану занимает дней двадцать-тридцать, и когда кругом только волны и делать мужчине решительно нечего…

Девушка дернула гребень и сморщилась от боли. Нет, она не хочет даже думать о том, что эта Нумия может взойти на ложе Хриса! Она не позволит!

Вивилана взглянула в зеркало и не узнала себя: губы сжаты в полоску, глаза горят, как у разъяренной кошки, между серповидных нахмуренных бровей пролегла вертикальная складочка. Да, такой ее еще никто в доме не видел, и сама она не знала, что может так злиться! Подруги были склонны упрекать Ви в излишней мягкости, и, право же, вывести ее из себя почти никому не удавалось, но когда дело касается Хриса… Ах, если бы она могла хоть с кем-то поделиться своими замыслами, посоветоваться! Но если она только намекнет о своих планах Дубере, то нянюшка, а уж любая из подруг тем более, немедленно побежит к отцу…

Мелодично звякнул колокольчик, и заглянувшая в комнату Дубера сообщила:

— Госпожа, к тебе тут гадалка пришла. Та самая, Неморена.

— Зови, — распорядилась Вивилана, откладывая гребень в сторону и задергивая зеркало бархатной занавесочкой. Услышав тяжелые решительные шаги, она прикоснулась к груди, где на тонкой серебряной цепочке висел оберег, и прошептала короткую охранительную молитву. Всякие слухи ходили о Неморене, и, хотя девушка не особенно верила болтовне подруг, сердце ее учащенно забилось.

— Долгих лет тебе и счастливой жизни, милая госпожа. — Сильный, с хрипотцой голос вошедшей женщины до краев заполнил маленькую комнатку, заставленную изящной мебелью и дорогими безделушками.

— Здравствуй, Неморена. Спасибо, что пришла. — Девушка поднялась навстречу пожилой, но крепкой еще, крупной, высокой женщине с несколько мужеподобными и в то же время располагающими к себе чертами лица. — Присаживайся, выпей вина и не обессудь за скромное угощение. Я не хочу, чтобы отец знал о твоем приходе, он, видишь ли…

— Я понимаю и прошу тебя не беспокоиться Люди по-разному относятся к предсказателям, и трудно винить их в этом, ведь и предсказатели бывают разные. К сожалению, шарлатанов с каждым годом становится все больше, и скоро мое ремесло исчезнет вовсе. — Неморена чуть притушила свой мощный голос и с опаской опустилась на хрупкий стульчик. Сдвинула на край круглого стола вазочку с фруктами, плеснула из кувшина вина в серебряный стаканчик. Опорожнила его, поставила на колени потертую замшевую сумку и вытащила из нее резную деревянную шкатулку. Все это она проделала как-то удивительно складно, плавно и так стремительно, что Вивилана и глазом моргнуть не успела. Почему-то ей казалось, что такая крупная женщина и двигаться должна медленно и значительно.

Неморена, не тратя лишних слов, знаком предложила девушке сесть напротив, сделала несколько пасов над крышкой шкатулки, раскрыла ее и выложила на стол из орехового дерева две стопки костяных квадратиков. На каждом из них был искусно вырезан и зачернен тонкий рисунок, и каждая имела название: «Воин», «Лебедь», «Цветущий миндаль».

— Я взяла с собой «Таблицы Судьбы», хотя могла бы предсказать твое будущее по движению облаков, угольям костра, внутренностям животных, поведению муравьев или восковому литью. Для этого, однако, тебе необходимо было бы посетить меня, — мягко пророкотала гадалка, испытующе поглядывая на Вивилану. — Так о чем бы ты хотела узнать прежде всего: о делах отца, будущем подруг или приглянувшемся тебе юноше?

Услышав шорох, девушка обернулась и, увидев выглядывающую из-за дверной портьеры нянюшку, укоризненно покачала головой. Она догадывалась, что Дуберу снедает любопытство и тревога за «ненаглядную свою девоньку», и сама чувствовала бы себя значительно увереннее, если бы, кроме гадалки, в комнате присутствовал еще кто-нибудь, мало ли что… Но вопросы, которые девушка хотела задать Неморене, не должна была слышать ни одна живая душа и уж во всяком случае не Дубера. Удивительно, как это она вообще согласилась привести знаменитую гадалку, не поставив об этом в известность весь дом.

Нянюшка, обиженно поджав губы, скрылась за портьерой. Девушка прислушалась к ее удаляющимся шагам и, преодолевая охватившую ее неловкость, сказала:

— Если бы меня интересовали дела отца, я бы поговорила с ним самим. Чтобы узнать что-либо о подругах, мне тоже не требуется прибегать к твоему искусству — они с такой охотой говорят о своем прошлом и настоящем, что у меня, честно говоря, не возникает желания заглядывать в их будущее.

— Значит, тебе приглянулся юноша и ты хочешь узнать, любит ли он тебя? — спросила Неморена, раскладывая таблички рисунками к поверхности стола и перемешивая их круговыми движениями рук.