Спутница для кинозвезды

– О да, – кивнула она. – Я купила один из его альбомов, чтобы Джеймс слушал. Теперь понятно, почему ты оказался в Нэшвилле. Время выбрано неплохо, хотя по-настоящему трудно сказать, существует ли для этого подходящее время.

Мать пригладила волосы.

– Как он?

Она пожала плечами и стянула туже чересчур широкий кардиган.

– Все меняется с каждым часом. Доктора пока ждут, в надежде, что уровень кислорода в крови вернется к прежнему значению без дальнейшего вмешательства. Но они могут решить подсоединить его к аппарату искусственной вентиляции легких, правда, опасаются, что это будет навсегда. Мне страшно подумать об этом. Он так хорошо себя чувствовал. – Она печально покачала головой. – Поездка в Европу на лечение ботоксом его преобразила. После этого он смог вытянуть ноги, и мы надеялись, что после дальнейшего лечения сумеет встать и ходить, но теперь его состояние сильно ухудшилось, пневмония отбросила его назад. Он всегда страдал от проблем с дыханием.

С годами спастическая природа церебрального паралича ухудшилась, а мышцы от вынужденной неподвижности стали атрофироваться. Джеймс перенес многочисленные операции, чтобы вытянуть мышцы, в надежде, что сможет ходить и обслуживать себя сам, но все оказалось бесполезно. Весьма спорный метод лечения ботоксом запрещен в Штатах, но они рискнули и поехали к доктору, который практиковал подобные уколы. Это стоило целое состояние, но прекрасно подействовало на Джеймса, а потому оправдался каждый цент.

– Можно его увидеть?

Мать прикусила губу, что напомнило ему о присутствии Гретхен.

– Часы посещений закончились, но, может, мы сумеем с кем-то поговорить?

Она исчезла и вернулась через несколько минут с ободряющей улыбкой на губах.

– Вас впустят, но только на пять – десять минут. Утром придется вернуться. Он лежит в дальнем конце блока. Справа. Для меня ночь будет долгой.

– Ладно, мы сейчас придем.

Джулиан обнял мать и повел Гретхен к двойным дверям блока интенсивной терапии. Они прошли мимо сестринского поста в конец коридора. Он с глубоким вздохом откинул занавеску и увидел брата-близнеца, лежавшего в постели. Знакомое зрелище. Тот почти на него не реагировал, глаза брата открылись.

– Джулиан, – хрипло прошептал он с кривой улыбкой, но тут же закашлялся.

– Старайся не слишком много говорить, Джеймс. Лучше объясняйся знаками.

Он отпустил руку Гретхен и, шагнув к кровати, погладил стиснутый кулак брата. Мальчики еще в детстве выучили язык знаков, чтобы помочь Джеймсу изъясняться без слов.

– Мама говорит, что тебе тяжело дышать. Неужели опять таскал травку?

Тот снова улыбнулся и покачал головой:

– Не смог достать. Злющие сестры. – Тот показывал жестами и с трудом втягивая воздух через трахеотомическую трубку в горле.

Джулиан с каждой минутой все больше тревожился.

Большинство людей с трахеотомическими трубками могли говорить, прикрывая трубку пальцем или подбородком. Но для Джеймса, с трудом пользовавшегося руками, это было невозможно. Врачи приладили клапан на трубке, чтобы он мог шептать между вдохами. Но речь все равно была затруднена из-за ограничения движений лицевых и горловых мышц. Большую часть времени он разговаривал жестами, лишь иногда произносил несколько слов. Но Джулиан с легкостью его понимал. Только помочь не мог.

– Джеймс, это мой друг Гретхен. Она хотела с тобой познакомиться.

Голова Джеймса почти всегда лежала под неестественным углом, хотя шею поддерживала подушка.

– Красивая, – выдохнул он.

– Очень.

– Я так и понял, – прошептал Джеймс с улыбкой.

Джулиан и Гретхен неожиданно рассмеялись. Несмотря ни на что, Джеймс всегда сохранял чувство юмора. Как бы травма ни повлияла на его способности управлять телом, мышление осталось нетронутым. Он был умен, остроумен, и Джулиану было грустно оттого, что мир не узнает, сколько мог бы сделать Джеймс, если бы, подобно брату, родился здоровым.

– Э-э-э… спасибо, Джеймс, – пробормотала она, краснея. – Как вы себя чувствуете?

Тот пожал плечами. Он, возможно, не знал, что это такое – хорошо себя чувствовать. У него случались неплохие и плохие дни, но даже в самые лучшие приходилось тяжело. Иногда он чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы поразмыслить, как трудно быть заключенным в теле, которое не в состоянии функционировать, как ему предназначено.

Громкое, с присвистом дыхание вырвалось из трубки, но было заглушено резким писком прибора у кровати. Джулиан поднял глаза, отметив, что цифры процентного содержания кислорода в крови мигают красным цветом.

Через секунду вошла сестра, проверила экраны.

– Вам нужно уйти. Придется подключать аппарат для вентиляции легких.