Сравнительное Богословие. Книга 4, часть III

В результате признание марксистской политэкономии в качестве достоверной теории создает препятствие для понимания человеком как процессов в общественном производстве, так и системы бухгалтерского учёта, поскольку та терминология, что заимствована из практической бухгалтерии, связана в марксистской политэкономии с объективно не существующими в хозяйственной деятельности общества измышленными марксизмом категориями. Вследствие этого обратный переход от общеэкономических теорий к бухгалтерской практике на основе марксизма оказывается объективно невозможным.

Ещё один ложный аспект марксистской политэкономии — трудовая теория стоимости. При рассмотрении её с позиций теории подобия многоотраслевых производственно-потребительских систем она представляет собой попытку ввести по умолчанию в качестве инварианта прейскуранта[cdx] «человеко-час» рабочего времени. Метрологически состоятельным этот инвариант может быть в одном единственном случае: в условиях рабовладения, при котором управленческая и прочая деятельность знахарства и “элиты” обеспечивается по их потребности на основе монопольно высоких и ими же устанавливаемых цен на продукт своей деятельности. Вследствие этого их трудозатраты также по умолчанию не подлежат нормированию и учёту трудозатрат в общественном объединении труда. Вся же прочая деятельность оказывается при таком подходе принадлежащей к сфере материального производства на основе биогенной энергии. Использование больших масс рабов придаёт метрологическую определённость понятию «человеко-час» в каждой из отраслей материального производства на основе среднестатистических показателей производственной деятельности.

«Человеко-часы» в условиях производства на основе техногенной энергии оказываются несопоставимыми друг с другом даже в одной отрасли в одно и то же историческое время, а не то, что во всех отраслях на исторически длительных интервалах времени. В попытке преодолеть метрологическую несостоятельность «человеко-часа» марксизм впадает в маразм, вводя понятие о простом и сложном труде, о машине, как «умножителе» результатов человеческого труда, измеряемого в «человеко-часах» и т. п.

Ещё хуже обстоит дело с «человеко-часом» при попытке ввести его в оценку затрат труда в сфере обработки информации (науки, искусства), включая и сферу управления, поскольку те задачи которые один индивид в состоянии решить мимоходом за несколько секунд, другой не сможет решить и за всю жизнь. Как работники все люди различны и количественно несравнимы друг с другом по результатам их труда тем в большей степени, чем больше в этих результатах выражена душа каждого из них.

Люди более или менее эквивалентны друг другу как потребители по демографическому спектру потребностей, понятия о котором в марксизме нет. Но на основе выявления демографически обусловленного спектра потребностей возможно сопоставление людей и социальных групп, рассматриваемых как потребители продукции.

Также метрологически несостоятельными являются следующие категории марксистской политэкономии: «необходимое» и «прибавочное рабочее время», «необходимый» и «прибавочный продукт».

Вследствие этого марксистская политэкономия (и, соответственно, марксизм в целом) практически никчемна, а по существу вредна в деле построения настоящего социализма и коммунизма («социализм — это учёт и контроль» — одно из афористичных определений, данных В.И.Лениным), поскольку порождает и культивирует у людей вздорные представления о ведении народного хозяйства.

На основе марксизма неосуществим переход к устройству жизни общества, в котором нет места паразитизму меньшинства на труде и жизни большинства и паразитизму всех их вместе на биосфере Земли, какой идеал ещё в домарксистские времена получил названия «коммунизм», «Царствие Божие на Земле».