Сравнительное богословие. Книга 6

Так например, тибетская государственность в своём роде уникальная: вследствие её высокогорной локализации технический прогресс оказывал на неё очень слабое влияние и по этой причине спектр профессий в государстве был весьма ограниченный. Часть профессий разрешалась монахам, а другую часть выполняли те, кого можно назвать сторонниками «срединного пути» и просто сочувствующей обслугой. Но при этом в Тибете не было первой крайности жизни (удовольствия, разврат) по причине строгого подчинение «срединников» тем, кто вёл аскетический образ жизни. Поэтому со стороны Тибет выглядел буддийским идеалом, государством, в котором люди избавились от первой крайности жизни. Но даже в «эталонном» для многих Тибете разрешалось в отдельных случаях заводить семью тем, кто считал себя особо «просветлённым». При этом иерархия сословий и духовности в Тибете была выстроена устойчиво.

Иначе говоря, теория «срединного пути» облегчает посторенние иерархии (духовной и социальной) в буддийском государстве на базе религиозной космогонии и «философии» — при этом религиозный стимул избавления от жажд, приводящих к удовольствиям и разврату (первая крайность жизни) действует для всех членов общества. А жизнь отшельников согласно второй крайности жизни (по сути монашество) возводится в ранг «святости» и люди, ведущие жизнь монахов (даже если им разрешено заводить семьи) возносятся на вершину буддийской духовной и социальной иерархии.[282] Но главное: при этом все члены иерархии и «срединники» и духовная вершина, становятся по типу психики — «зомби» (при том, что в вершине иерархии некоторая часть становится «демонами»). Это так, поскольку первая крайность жизни (удовольствия и разврат), упомянутая в Четвёртой благородной истине обнуляется теорией «срединного пути». Если кому-то покажется, что буддизм может вывести психику личности в Человечность — тому нужно вспомнить уже описанный выше механизм «вычищения» психики (который мы подробнее рассмотрим и дальше) и подумать, к чему должно приводить лишение человека всех без исключения его прошлых убеждений. Ведь буддийская космогония (первые три Благородные истины) настаивают именно на этом.

Для более полного понимания основ буддийского мироустройства и выявления источника древнейших заблуждений продолжим рассмотрение взглядов на мир, поясняющих, как считают буддисты, положения четырёх Благородных истин буддизма. Считается, что сам Будда Гаутама исходил из нижеизложенных взглядов на человека и на мир, в значительной степени заимствованных из индуизма. Главный их посыл следующий. Окружающему человека миру присущи: «Страдание, Субъективность, Изменчивость».

Здесь мы вплотную подошли к чисто буддийской теории взгляда на человеческую сущность. До этого в своих рассуждениях мы почти не затрагивали вопрос о соотношении учения буддистов с общепринятой в других «мировых» (и не только) религиозных системах — теорией о существовании души. Мы лишь высказывали тезис о том, что чем географически ближе к юго-востоку (Евразии) — тем более атеистичный вид принимает ведическая религия.

Настала пора сравнения этих теорий с буддийскими взглядами по тому же вопросу. Мы знаем, что под личиной «единобожия» многие религиозные системы (в первую очередь «авраамические»), основой которых в древности стал восточный дуализм — скрывают свою атеистическую суть. Но буддизм, основой которого тоже стал восточный дуализм не скрывает свою атеистическую суть — обнажая тем самым и сути других религий той же древней мировоззренческой основы.

Космогоническая психология

Буддизм является религиозной системой, которую поддерживают миллионы последователей. Для последних буддизм является благонамеренным воплощением высочайших идеалов добра, любви к ближнему, духовной свободы и нравственного совершенства. Но тем не менее, буддизм не признаёт ни Бога, ни бессмертия души, ни свободы воли.[283] И мало того, что буддизм не знает Бога, самая идея «единого верховного существа», которое создает весь «страдающий» мир из ничего — кажется буддисту странной, нелепой, не верной.