Сравнительный анализ политических систем

Под давлением народа главенствующие коммунистические партийные круги, в частности в Советском Союзе, Польше и Венгрии, приняли стратегию приспособления. Партийные чиновники, включая советского лидера Михаила Горбачева, проводили политику расширения гражданских свобод, социального плюрализма, обеспечения доступа к различным источникам информации и введения правовых ограничений государственной власти. Политики демонстрировали поддержку рыночным механизмам, отечественным, частным предприятиям и усвоению достижений ведущих капиталистических стран в области торговли, капиталовложений и технологий. Высшие армейские офицеры, как правило в возрасте до 50 лет, в общем, поддерживали эти политические реформы. Хотя теперь часто высшие законодательные посты занимали не коммунисты, кадровые члены коммунистической партии все еще оставались на ответственных постах в государстве — в том числе на государственной службе, в органах безопасности, на постах директоров государственных предприятий и учреждений в сфере образования и здравоохранения. В бывших советских республиках большинство аппаратчиков коммунистической партии стали националистами и возглавили независимые национальные государства. Особенно хорошие возможности для сохранения контроля над экономическими и политическими институтами были у экс–коммунистов на периферии. Бывшие партийные кадры среднего звена стали руководителями государственных предприятий и СП. Некоторые сделались владельцами или директорами приватизированных компаний. Таким образом, бывшие действующие политики стали частными предпринимателями. Несмотря на имевшиеся впоследствии попытки снять бывших коммунистов и бюрократов с правительственных должностей и привлечь их к суду за репрессивные действия, старые партийные кадры все же получили некоторые выгоды от новых квазисогласительных систем[143].

Перспективы упрочения демократии и социализма в Восточной Европе туманны. Для того чтобы функционировать эффективно, согласительные системы нуждаются в наличии институтов интеграции и гражданских норм. При согласительном режиме сильные политические партии и добровольные ассоциации принимают активное участие в выработке правительственных решений. Путем обсуждения и примирения конфликтующих точек зрения участники процесса достигают единства и вырабатывают общеполитические предложения. Однако в начале 90–х годов в большинстве восточноевропейских стран раздробленность политических партий мешала интеграции на основе консенсуса. Добровольные ассоциации, также как и политические партии, не обладали реальной властью. Не имея денежных, организационных и информационных средств, они оказывали мало влияния на правительственную политику. Состоящие главным образом из людей свободных–профессий и интеллигенции, они не пользовались поддержкой в массах, в частности среди промышленных рабочих и фермеров. Их активисты организовывали массы, опираясь на этико–религиозные различия, а не в соответствии с общепринятыми нормами гражданского общества. Плюрализм привел к поляризации. Этнические, религиозные, классовые различия усиливались. Результатом этого, как показала Югославия, стали фанатизм, нетерпимость и гражданская война. В Венгрии сельское население соперничало с городским. Словаки добились независимости от чехов. Болгары попытались подавить национальные устремления турок. Румыны воевали с живущими внутри их страны этническими венграми. Повсеместно в Восточной Европе набирали силу антисемитизм и враждебное отношение к цыганам. В бывшем Советском Союзе этно–религиозная вражда разгоралась как внутри республик, так и между ними. Раздоры в обществе делали невозможным характерное для согласительной системы мирное урегулирование разногласий. По мере роста беспорядков и преступности полиция и военные вернули былое влияние. Президенты правили не столько с помощью решений, принимаемых законно избранными законодателями, сколько посредством указов. Усилилось давление в пользу восстановления бюрократического авторитарного режима. В политическом плане Восточная Европа стояла перед угрозой «латиноамериканизации» — речь идет о конкуренции между согласительной и бюрократической авторитарной элитами за политическое господство.