Сравнительный анализ политических систем

Экономическая нелегитимность вместе с деинституционализацией подорвала основу управляемых военными бюрократических авторитарных государств. Во всех четырех названных странах капиталистическая модернизация была направлена на рационализацию производства, технологическое развитие, достижение конкурентоспособности на зарубежных рынках и обеспечение экономической свободы для производителей. Данный тип модернизации привел к росту раздробленности и социальной фрагментации. В начале 80–х годов неравенство в доходах, увеличение безработицы, маргинализация и отчуждение масс обострили политический кризис. Усилились требования населения создать институционализированную демократическую систему, основанную на гражданских нормах: политической свободе, процедурном консенсусе, правовых ограничениях власти, справедливом правлении, гражданском контроле над военными, возможности участвовать в публичном принятии решений и свободе для граждан не только как производителей, но и как потребителей[147].

С поведенческой точки зрения падению военных режимов способствовала популистская мобилизация вместе с приспособленчеством элиты. Активность масс облегчала распад бюрократических авторитарных систем. Переговоры между политическими лидерами упростили переход к более согласительному стилю политического производства. Главы и лидеры различных организаций вооруженных сил, оппозиционных политических партий, законодательных органов, гражданских правительственных администраций, бизнеса, профсоюзов и общественных движений пришли к соглашению об установлении более демократического режима. Действующие политики и популистские «мобилизаторы» заняли разные позиции в отношении тактики обеспечения системных изменений. С одной стороны, ведущие политики профессиональных организаций, политических партий и законодательных органов приветствовали переговоры с военными и деловыми кругами. Первостепенное значение они придавали процедурным гарантиям, способным урегулировать конфликты между конкурирующими политическими деятелями. Контроль национального правительства за деятельностью различных групп влияния усилился. С другой стороны, популистские «мобилизаторы» настраивали массы на противостояние латифундистам, корпоративному руководству и государственно–бюрократическому контролю. Состоящие в профсоюзах рабочие, крестьяне, студенты, молодежь, женщины, радикальные католики, либеральная интеллигенция и обитатели трущоб боролись за расширение участия масс в выборных комитетах, местных ассамблеях и на предприятиях, управляемых профессиональными менеджерами. Основной тактикой завоевания власти на местах были забастовки, захват фабрик и земель. На уровне общенационального правительства популистские «мобилизаторы» вели кампанию за расширение государственного инвестирования в социальную сферу — здравоохранение, образование, жилье — за перераспределения доходов, богатств и земель. Для них демократия — политика, дающая власть бедным, — важнее процедурной демократии, занимающейся урегулированием разногласий между конкурирующими политическими элитами. Это давление снизу, целью которого был переход к всеохватывающей, открытой для участия масс политической системе, усиливало официальную кампанию за создание на выборной основе гражданского правительства[148].