Сражение за Калинин. Хроника нетипичной обороны

Угроза для оборонявшихся здесь частей Гольника уже привычно исходила от 5-й стрелковой дивизии с частями усиления и 21-й танковой бригады. Согласно ЖБД 30-й армии, «части армии с 9:30 перешли в наступление на г. Калинин и в течение всего дня вели ожесточенные бои. Противник сильным арт. минометным огнем и действиями штурмовой и бомбардировочной авиации (в воздухе находилось беспрерывно до 30 самолетов) сдерживал наступление наших частей».

В документе подробно описаны действия обоих соединений:

«5 сд – части дивизии, встретив прочный узел в районе выс. 131, 9, Райково, Бортниково, выс. 145, 5, и вследствие сильного арт. мин. огня продвинуться вперед не смогли. Подавляя огневые точки противника, вела бой на рубеже Б. Перемерки, Будка, 1 км сев. вост. Греблево, Кольцово, иск. Белавино».

Таким образом, повторявшиеся изо дня в день атаки дивизии в одном и том же направлении позволяли немцам уверенно концентрировать скудные резервы на наиболее опасных участках и купировать попытки советского наступления.

21-я танковая бригада, в силу большей по сравнению с соседом мобильности могла достигать локальных успехов и, «продолжая наступление на рубеже Вишенки, Володино, прорвала оборону противника. 21 тп (12 танков), прорвав оборону, вышел в район Неготинского участка обороны противника и засадами у переправы Митяево и Володино нанес большие потери противнику».

По всей видимости, под обстрел танковых пушек попала очередная транспортная колонна немцев: танкисты традиционно для боев за Калинин претендовали на десятки уничтоженных грузовиков и штабных автомобилей. 21-му мотострелковому батальону бригады повезло меньше:

«Наступавший на Володино, овладел южной окраиной, но фланговым ударом был обойден и вынужден отойти в исходное положение».

В документе отмечалось, что по итогам боев бригада понесла большие потери. Например, в этот день сгорели два из немногих оставшихся танков Т-34-57, у одного из которых (№ 609-15) в районе деревни Напрудново взрывом боекомплекта сорвало башню. Запись в ЖБД Западного фронта, по инерции продолжавшего отчитываться за части, включенные в состав Калининского фронта, объясняла эти потери вполне стандартно для любой войны с применением бронетехники:

«На южной окраине города танки подавили несколько огневых точек противника и оказались отрезанными от своей пехоты».

Впрочем, нелегко приходилось и противнику. Согласно ЖБД 3-й танковой группы, «36-я моторизованная дивизия отбивает атаки при поддержке артиллерии и танков с юго-востока на Калинин с использованием последних резервов».

Командир 133-й стрелковой дивизии генерал-лейтенант Василий Иванович Швецов.

Сгоревший бронетранспортер командира 1-го батальона 113-моторизованного пехотного полка майора Экингера.

Следует отметить, что частям 36-й мд пришлось снова получить удар с севера, от 256-й стрелковой дивизии, которая «в течение дня вела ожесточенный бой на сев. вос. окраине Калинин, к 17:00 бой вела на рубеже: мост 200 м сев. города, и далее по восточному берегу р. Тверца».

Таким образом, в течение дня 19 октября ни одна из сторон не смогла выполнить поставленные задачи. Немцы не восстановили сообщение между боевой группой Хайдебранда, пытавшейся ранее прорваться к Торжку, и остальными силами 41-го моторизованного корпуса в Калинине и его пригородах.

С другой стороны, неудачные атаки соединений Красной Армии на Калинин вызвали явное раздражение Ставки: в штаб Конева ночью ушло указание за подписью А. М. Василевского «в двухдневный срок (не позднее 21.10) овладеть городом Калинин. Поручите это дело людям, способным выполнить этот приказ».[26]

Подобный стиль, хотя и не был чем-то необычным для советского высшего командования, все же указывал на то, что Ставкой было замечено затухание маневренной стадии сражения непосредственно за город, и резкость тона распоряжений был одной из попыток стимулировать «второе дыхание» советского контрнаступления. И. С. Конев, очевидно, к концу октября 1941 года вовсе не был человеком, способным не понять подобных посылов сверху.

На тактическом уровне немцы снова показали себя своеобразными «фехтовальщиками», умевшими относительно небольшими силами прикрывать наиболее опасные направления и отражать удары прибывавших советских резервов. Впрочем, сражение за Калинин было еще очень далеко от своего завершения.

На уровне высшего командования вермахта не было единства в понимании вопроса о том, что делать дальше с калининским плацдармом. Ф. фон Бок 19 октября записал в дневнике: