Сражения Космического Десанта

Не было никаких предупредительных воплей, но паника распространилась, подобно всепожирающему пожару в папоротниковом лесу. Они больше не отступали и отбивались, а бежали. Защитники дрогнули, повернулись и обратились в бегство. Началась резня. Солдаты, которые всего несколько секунд назад с фанатичной гордостью противостояли нападавшим, сейчас умирают убитые в спину. На взгляд рыцаря это самая трусливая смерть.

Гримальд бьётся рядом с повелителем, а с высоты на него смотрят каменные ангелы, зовущие верующих в подземную крепость. Шлем сорвали почти час назад и улучшенным лёгким тяжело в душном воздухе. Но он стоит, сражается и ни разу не опустил меч.

Враги набрасываются на него, жертвуя собой, чтобы получить шанс схватить рыцаря за руки или ноги и повергнуть на землю. Он убивает их клинком, ботинками и кулаками

Огромные ворота уже не смогут закрыть. И дело не только в том, что чёрные рыцари сразу после приземления взорвали механизмы мелта-зарядами. Магистраль завалена таким количеством трупов, что просто невозможно плотно свести створки. Со звериной обречённостью богохульные еретики защищают город-храм от осквернения. Группы пропотевших солдат пытаются закрыть гигантские каменные ворота, пока их братья гибнут под клинками чёрных рыцарей.

Первым имперским воином, который добирается до Храмовников, оказывается лично Винкул — лорд Инквизиции и временный командующий войсками Адептус Сороритас. Ему, как и следовавшим за ним, приходится идти по грудам трупов.

Его ждёт верховный маршал Людольд и девять выживших Братьев меча. Гримальд один из них. Он измотан и тяжело дышит.

Нет ничего постыдного в том, чтобы опуститься на колени. Они сражались почти три часа в одиночестве и даже без намёка на подкрепление. Они перебили сотни врагов. Братья меча устало стоят на коленях среди трупов еретиков, воспользовавшись драгоценной передышкой. Некоторые даже не могут поднять голову. Они — космические десантники, им хватит для восстановления нескольких минут там, где обычным людям потребуются дни. И всё же они смертные воины — их тела мучительно ноют, а бионические конечности вышли из строя из-за перегрузки суставов.

Но один стоит. Он не опустится на колени. Он

— Ты хорошо сражался, — говорит его сеньор. — Я начинаю думать, что ты родился в рубашке, Мерек.

Гримальд выдёргивает из подмышки иссечённой брони штык, и отшвыривает, даже не стерев кровь. Он отдаёт честь повелителю, складывая руки символом крестоносца, предоставив ране самой затянуться.