Сражения Космического Десанта

Непогода была настолько сурова, что целые сутки не позволяла двум Великим ротам — Морскарла и Вракка — погрузиться на корабли, а после их орбитальным транспортникам пришлось яростно сражаться с накрывшим весь континент циклоном, пока небо не прояснилось.

В сердце крепости проникали только слабые отголоски буйства стихии. По ледяным туннелям спешили, как обычно трэллы, приученные к пронизывающему холоду. Кузни работали, молоты терзали наковальни, трапезные дымили из-за бесконечных верениц слуг, несущих отвары и отбивные с кровью.

Все это время двери святилища Вирмблейда оставались закрытыми. Никаких известий изнутри не поступало, и даже трэллы жречества не осмеливались спросить о новостях.

Наконец, ночью шестого дня с возвращения Железного Шлема с Арвиона двери открылись. Вирмблейд, который выглядел так, словно после получения задания не ел и не спал, вышел в туннели и молча поспешил в башню Великого Волка.

Он нашел Железного Шлема за занятием, которому тот уделял почти все свободное время — разгадыванием вюрда. Магистр Ордена Волков стоял в круглой комнате с окрашенными кровью жертвы руками и смотрел в бушующие небеса. Стены его покоев выходили на самый край горы, и через узкие окна залетала кружащаяся крупа.

Вирмблейд закрыл за собой тяжелую дверь.

— Как песчинки, — задумчиво произнес Железный Шлем, не отрывая взгляда от открытого окна. Фенрисийская ночь стояла почти в надире, и безлунная тьма была почти идеальна.

Вирмблейд поднял брови.

— Ты прочесываешь миры, — сказал он. — Есть из чего выбрать.

Железный Шлем повернулся. В свете полусгоревших факелов лицо с кровавыми полосами выглядело жутко.

— Я ничего не нашел. Надеюсь, ты добился успеха.

Вирмблейд очистил место на столе от останков туш и, развернув сверток с фрагментом брони, выложил его на каменную поверхность.

— Я попытался прочесть текст, — устало сказал жрец. — Воспользовался всеми лексиконами, что у нас есть, но ничего не вышло. Они всегда были мастерами слова — в этом я им не ровня.

Железный Шлем кивнул. Фрей говорил то же самое. Им никогда не понять смысл текста, если только не возьмут в плен живого предателя. Но если он будет подобен безмолвным воинам на Арвионе, то ничем не поможет Волкам.

— Значит, руны направят, — сказал Великий Волк.

— Они могут не понадобиться, — Вирмблейд повернул на свет фрагмент горжета. — Посмотри сюда. Что ты видишь?

Железный Шлем посмотрел на ту часть, которую ранее отметил Фрей.

— XXVIII–XV, — сказал он. — Обозначение Братства.

— Я тоже так думал, — Вирмблейд немного качнул головой. — На это ушло много времени. Приглядись получше.

Железный Шлем прищурился. Ничего не изменилось. Отметки заканчивались на пятне от ожога.

— Жрец, мне сейчас не до загадок.

Вирмблейд провел пальцем к концу ряда.

— Мы немногое знаем о старых Легионах, — сказал он. — Но я спросил себя: какой-нибудь Орден располагает обозначения отделений в этом месте? Разве они не должны быть на наплечнике? И еще вот что: все остальные знаки на этом фрагменте написаны на языке Просперо. И только этот на готике. Разве Тысяча Сынов не обозначают свои подразделения на своем же языке?

Железный Шлем внимательно слушал, не произнося ни слова и глядя на знаки с большим вниманием.

— Я изучил эту часть под увеличителем окуляра, — сказал Вирмблейд. — Последние цифры уничтожены взрывом. Полностью обозначение выглядит, как XXVIII–XVII.

— Двадцать восемь, семнадцать. Что это значит?

— На языке Легиона ничего из того, что я смог разузнать. Они были одержимы нумерологией, но эта последовательность не соответствует ни одной из их известных идей. И помни — только эта метка использует готический шрифт. Это важно.

Вирмблейд бросил горжет на камень и выпрямился.

— Это имперский знак, не легионовский. Он обозначает не подразделение, а кампанию.

Как только слова покинули губы Вирмблейда, Железный Шлем сразу же понял их правоту.

— Запись о победе.

— О великой победе, иначе они не стали бы ее делать. Но до разгадки все еще далеко. Тысяча Сынов участвовали в сотнях сражений. У нас нет записей о большинстве — эти сведения на Терре либо утрачены.

Вирмблейд посмотрел на Харека странным взглядом.

— За исключением тех, в которых мы сражались вместе. Таких совсем немного, пусть наши повелители и никогда не дружили, но проводить совместные кампании им доводилось. Я нашел названия в записях, некоторые не разобрать, другие, вероятно, ошибочны, но несколько подтверждаются.

От этих слов у Железного Шлема жадно загорелись глаза. Из-за крови на лице и ее запаха в воздухе он походил на берсерка.

— Ты рассказываешь об этом, как скьялд, брат. У тебя есть название?

— XXVIII — это отсылка к одному из боевых флотов Великого крестового похода, частью которого была Тысяча Сынов. Второе число относится к планете, которую флот нашел в ходе приведения к согласию. В архивах название мира неразборчиво, как и координаты, но мы сохранили записанные толкования видений астропатов той эпохи. По-видимому, наши Легионы — Волки и Тысяча Сынов — временно объединившись, сражались на том мире.

Железный Шлем раздраженно зашипел: название.