Читаем Сразу после войны полностью

— Дожди у нас редкость, — сказал Гермес.

— А снег? — спросил Жилин.

— Выпадает. Только тает быстро.

Под однообразный, монотонный шорох дождя я задремал. И вдруг услышал какое-то шуршание.

— Ты чего, Миш? — спросил Самарин и чиркнул спичкой.

Волков сидел на корточках у раскрытого чемодана, на ладони лежал замасленный парабеллум.

— С ума сошел! — Я почему-то испугался.

Самарин зажег лампу, протянул к Волкову руку:

— Дай!

— Отзынь, лейтенант, — устало откликнулся тот. — Я не маленький, палить зазря из этой «дуры» не буду. Но если четверо нападут, кого-нибудь шлепну!

— И сядешь, — сказал я.

— Плевать!

— Дай! — повторил Самарин. — Узнают про «пушку» — не обрадуешься.

— Откуда узнают-то?

— Мало ли откуда.

Повернувшись к Жилину, Волков отчеканил:

— Если заложишь, как вошь пришибу!

— Не запугивай, — проворчал Жилин и посмотрел на парабеллум. Нехорошо посмотрел, жадно.

Завернув парабеллум в промасленную тряпку, Волков сунул его в чемодан и перевел взгляд на Жилина:

— Не обижайся, но ты не поймешь какой, поэтому и предупредил тебя. — И захлопнул чемодан.

— Не дури, — сказал Самарин. — Хранение огнестрельного и холодного оружия без специального разрешения запрещено. Если мне не веришь, в уголовный кодекс загляни. Надо сдать!

— Знаю! — огрызнулся Волков и, двинув пяткой по чемодану, загнал его под кровать.

Спать уже не хотелось. Боль стихла. Я вспомнил про профсоюзное собрание и воскликнул:

— Чего же вы про Игрицкого ни гугу?

Волков сразу оживился.

— Было дело под Полтавой.

— Рассказывай!

— Поздно уже.

— Все равно не уснуть, — сказал Гермес.

Волков посмотрел на Жилина:

— Не возражаешь?

— Мне шум не помеха, — отозвался тот. — Только огонь задуйте.

Волков дунул в лампу. Пламя повалилось набок и погасло.

— Значит, так, — начал Волков. — Ввалились мы в конференц-зал, а там уже яблоку негде упасть — почти все места заняты. Глядим — Варька пыхтит: локотком папку прижал, в руках стул. В проходе уселся, перед самым помостом. С таким расчетом устроился, чтоб начальство его видело. Спервоначала все шло как положено. Председатель профкома речь толкнул — целый час цифрами сыпал и фамилии склонял. Прения начались — еще полчаса из пустого в порожнее переливали. Потом вылез на трибуну один тип — всего два раза его в институте видел, да и то мельком — и обрушился на Игрицкого: до коих пор, мол! И пошло-поехало. Один за другим поднимались на трибуну люди-человеки, и все, как по бумажке, шпарили. Я враз сообразил — подготовленные, Курбанов подбородок на набалдашник положил и хоть бы шелохнулся. А я на сиденье ерзал. Тут Самарин и сказал: «Давай!» Я писульку в президиум накатал: прошу-де слова. Начал говорить — затихли все. Понял — слушают…

— Ты хорошо говорил, — перебил Волкова Самарин. — Только волновался сильно.

— А как было не волноваться, — возразил тот, — когда на человека напраслину льют? Я этого не люблю. Говорить надо по существу, а то, что у Игрицкого лекции неинтересные, — брехня.

— Курбанов тоже выступил, — сказал Гермес.

— А Владлен? — спросил я.

— Мимо. — Волков не скрывал своего разочарования. — На сей раз чутье подвело меня.

— Оно часто тебя подводит, — уточнил Самарин.

«Сейчас начнут пререкаться», — решил я. Но в это время Гермес сказал:

— Наша Нина решила шефство над Игрицким взять.

— Бабы, они все одинаковые, — задумчиво произнес Волков. — Одним словом, жалостливые.

Мы потолковали еще с полчаса. Напоследок Самарин предупредил Волкова:

— Учти, парабеллум все равно отберу!

— Попробуй, — сонно проворчал тот…

<p>11</p>

На следующий день произошло ЧП. Как только я вошел, Волков сказал:

— «Пушку» свистнули.

Я лишь промычал в ответ — настолько это сообщение показалось мне неправдоподобным.

— Все перерыл! — воскликнул Волков и с надеждой в глазах уставился на меня. — Может, я его вчера в другое место сунул?

Я хорошо помнил — в чемодан. Так и сказал.

— Наверно, кто-нибудь из ребят пошутил, — предположил я.

— Ничего себе шуточка! Впрочем, может быть, ты и прав. — Чувствовалось, он схватился за мои слова, как утопающий за соломинку.

— Самарин предупреждал — все равно отберет, — сказал я.

Волков прошелся по комнате, засунув руки в карманы, пнул ногой чемодан.

— Только не он! Лейтенант в таких делах слишком… как бы это сказать…

— Щепетильный?

— Вот-вот. Без спроса даже спичку не возьмет. — Волков кинул взгляд на кровать Жилина.

Я вспомнил, как посмотрел Жилин на парабеллум, и сказал:

— Между прочим, он нехорошо смотрел на твою «пушку».

Волков сел на подоконник, поболтал ногой.

— Но если вдуматься, разве дурак он? Его же первого заподозрят, поскольку новенький он. Это Жилин должен был учесть.

Самарин — он появился минут через пять — не на шутку встревожился, когда Волков рассказал ему о пропаже.

— Страшней всего не сама кража, — сказал лейтенант, — хотя, это, конечно, мерзость, а то, что парабеллум сейчас неизвестно в чьих руках и для чего украден, тоже неизвестно.

— Жилин спер — больше некому! — заявил я.

Послышались шаги, вошел Гермес — радостный, сияющий.

— Перевод получил! — выпалил он.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Боевые асы наркома
Боевые асы наркома

Роман о военном времени, о сложных судьбах и опасной работе неизвестных героев, вошедших в ударный состав «спецназа Берии». Общий тираж книг А. Тамоникова – более 10 миллионов экземпляров. Лето 1943 года. В районе Курска готовится крупная стратегическая операция. Советской контрразведке становится известно, что в наших тылах к этому моменту тайно сформированы бандеровские отряды, которые в ближайшее время активизируют диверсионную работу, чтобы помешать действиям Красной Армии. Группе Максима Шелестова поручено перейти линию фронта и принять меры к разобщению националистической среды. Операция внедрения разработана надежная, однако выживать в реальных боевых условиях каждому участнику группы придется самостоятельно… «Эта серия хороша тем, что в ней проведена верная главная мысль: в НКВД Лаврентия Берии умели верить людям, потому что им умел верить сам нарком. История группы майора Шелестова сходна с реальной историей крупного агента абвера, бывшего штабс-капитана царской армии Нелидова, попавшего на Лубянку в сентябре 1939 года. Тем более вероятными выглядят на фоне истории Нелидова приключения Максима Шелестова и его товарищей, описанные в этом романе». – С. Кремлев Одна из самых популярных серий А. Тамоникова! Романы о судьбе уникального спецподразделения НКВД, подчиненного лично Л. Берии.

Александр Александрович Тамоников

Проза о войне