Средь бала лжи (СИ)

— Там, у судилища, открылась правда. О том, как и почему умерла Лоура. И там Лиар поклялся посвятить жизнь вечной мести, а сестра Зельды, не решившись встать на чью-либо сторону, отправилась своим путём. В альвийские леса. Думаю, там она и здравствует до сих пор… во всяком случае, я почувствовал бы её смерть. Лиар на время исчез в неизвестном направлении, а я… я отправился в своё странствие по Аллиграну, продлившееся сотни лет. Скитался по деревням и городам, лечил больных, воскрешал ушедших, судил тех, кто смог уйти от закона, истреблял монстров в меру своих скромных сил… возвращал веру тем, кто её утратил. Но задерживаться надолго нигде не мог. Ведь стоило мне к кому-то привязаться, как Лиар об этом узнавал. И начинался очередной этап его игры, в результате которого у меня неизменно отнимали тех, кого я любил. — Амадэй побарабанил пальцами по дереву. — Я раз за разом зарекался к кому-либо привязываться. Раз за разом оступался, потому что был одинок, как никогда. И понимал — если я отрекусь от любви к кому-либо, то стану ничем не лучше Зельды… а ещё был и остался неисправимым эгоистом, всякий раз надеясь, что Лиар уже наигрался. Но любая отсрочка новой игры, сколько бы она ни длилась — месяц или полвека, — была лишь отсрочкой. — Он мельком оглянулся на Ташу. — Последняя, к примеру, продолжалась почти триста лет.

— А почему вы сразу не… нашли Зельду? — уточнил Джеми после долгого молчания.

Не требовалось быть телепатом, чтобы понять — вместо «нашли» мальчишка хотел употребить совсем другое слово.

— Много причин. Её сестра никогда на это не пошла бы. Я не мог, как ни старался: слишком сильными чарами она себя защитила. А Лиар… чего не знаю, того не знаю. Одно время я думал, что он встал на её сторону. Потом понял, что дело не в этом.

— Они бы нашли друг друга, — процедила Таша.

— Сомневаюсь. Порой людей сводит ненависть, но у их ненавистей слишком разные природы. — По выражению лица амадэя Таша поняла: память уже снова вернула его к событиям очень далёких лет. — После той ночи Ликбер предложил людям объединить свои земли в королевство. Следом представил своего племянника главой восстания, чудом выжившим, и предложил провозгласить его королём. Люди восприняли все его слова с радостью: те, кто мог бы опровергнуть легенду, сгорели в пожаре, а остальные считали Ликбера новым воплощением Кристали Чудотворной. Ликбер мог бы с лёгкостью сам сесть на трон, но не пожелал. И вместо этого лишь воздвиг на месте сгоревшего Адаманта то белокаменное чудо, которое можно видеть там и по сей день. В подарок новоявленному королю… А вскоре после того, как завершил работу над городом, когда стало ясно, что по-другому в войне с демонами людям не победить — отправился за Врата, закрыть которые можно было только с той стороны. И сделал свой последний подарок человечеству: ценой собственной жизни подарил жителям Аллиграна новую эпоху, счастливую и благополучную. Взамен той, что ранее отнял.

Какое-то время было так тихо, что стало слышно, как шуршит снег за окном и свистит чайник. Внизу, на маленькой тёплой кухоньке.

Так близко и так далеко.

— А Ликбер… не был Чудотворцем? — спросила Таша: то, что давно хотела и не решалась спросить.

— Нет. Он мог творить заклятия десятого уровня, но он не был равен Кристали. И посланцем Богини не был, — Арон помолчал и повторил, — не был. Но… зачем-то он пришёл в этот мир. Значит, так было нужно: чтобы амадэи ушли. Чтобы Аллигран стал Королевством. Чтобы Врата Бездны были закрыты. — Отстранившись от окна, амадэй наконец обвёл взглядом их задумчивые лица. — Вот и конец истории.

Они долго сидели в молчании.

— Знаешь, — наконец произнесла Таша, — когда я… когда я задумываюсь, кто ты… — она так старалась подбирать слова, что выдавить предложение целиком никак не получалось, — какой ты… великий, сколько всего повидал…

— Забудь. Забудьте. Всё это было сотни лет назад. — Арон улыбнулся ей, спокойно и мягко, и глаза его лучились: будто изнутри действительно шёл тёплый и уютный свет. — Здесь и сейчас я лишь тот, кто о вас заботится. Кто вас любит. — И покосился на дверь. — И кто скоро будет убит госпожой Лиден за то, что заболтался и забыл снять чайник с огня…

* * *

Проснулась Таша снова от того, что её босую пятку пощекотали чьи-то лёгкие пальцы, — и возмущённо дрыгнула ногой сквозь ускользающий сон.

— Ммм! Что за дурацкая привычка!

— И вам доброе утро, моя королева, — ловко избегнув удара, невозмутимо улыбнулся Алексас.

Щурясь от света волшебного огонька над его плечом, Таша выпуталась из-под одеяла, за ночь нагревшегося до состояния лёгкой прохлады — и тут же поспешно юркнула обратно.

— Д-демоны, почему так х-холодно?!

— Ночью в камине закончились дрова. Новые, надеюсь, принесут позже, но нам всё равно скоро уходить из комнаты. Ну давай, не капризничай и вылезай.

— Не хочу!

— Придётся.

— Ещё темно же! Почему ты меня разбудил в такую рань?

— Потому что нам принесли завтрак, и не думаю, что ты возжелаешь есть его безнадёжно остывшим. — Алексас поднял с пола её сапоги. — Ладно, пока можешь не вылезать. Давай ногу.