Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

– Что же ты без предупреждения прёшь? – напал я на своего помощника, когда он подъехал на машине.

– Хотелось быстрее доложить результаты операции, – скороговоркой ответил Колесников и кивнул на сидящего в машине пассажира.

– Но эта поспешность могла стоить жизни тебе и тем, кто с тобой…

В машине, кроме Колесникова, были старшина Боголюбов, пулемётчик Исаев – любимец Юры и пленный немец, здоровенный детина.

– Как машинёнка? Нравится? – спросил старший лейтенант, нервно покусывая свои рыжеватые усики.

– Ничего особенного, – ответил я. – Мы таких немало уничтожили…

– Знаю, – сухо согласился Колесников. – Но те не в счёт. Как думаешь, от кого эта досталась нам?

– Понятия не имею, – пожал я плечами и в шутку добавил: – Может, от фюрера?

– Не от самого бесноватого, но почти, – почему-то сердито ответил Юра и вздохнул.

– Точно! – подтвердил Боголюбов. – От генерала одного – командира немецкой дивизии…

Я посмотрел на Юру. Бледный, с крепко поджатыми губами, он переминался с ноги на ногу. Такое с ним случалось в минуты крайнего расстройства.

– Можешь убедиться, – пробурчал Юра и, указав на вылезавшего из машины немца, добавил: – Личный шофёр генерала.

Колесников что-то рявкнул пленному по-немецки. Гитлеровец вмиг вытянулся, щёлкнул каблуками и, опустив одновременно руки по швам, отчеканил неведомые нам слова, из которых мы уловили «дивизионе генераль».

Юра оттолкнул пленного от машины, открыл дверцу и извлёк новенькую шинель с блестевшей серо-зелёной шёлковой подкладкой, мундир со всеми генеральскими регалиями, крестами, бляхами и прочими причиндалами, которыми так любили украшаться высшие представители вермахта. Но нас поразило, что среди побрякушек был и значок члена гитлеровского рейхстага.

– А вот и карта с обстановкой района Немана, документики, удостоверяющие личность герра генерала, – произнёс Колесников тем же недружелюбным тоном и вновь полез в машину. Выбросил оттуда какие-то мелкие вещицы, бинокль и большой никелированный термос. Открыв его, Юра понюхал и передёрнулся:

– Кофе, кажется… с ромом.

– Всё это хорошо – кофе с ромом, – не выдержал я, – но сам генерал-то где?

– Генерал? – переспросил грустно Колесников.

– Ну да, – поддакнул и политрук Прутковский, также не понимавший, почему Юрий, обычно разговорчивый, теперь отделывается отговорками.

Причину всего этого раскрыл старшина Боголюбов.

– Согласно заданию, Колесников и начальник штаба майор Мороз повели партизан в намеченный район действия. В пути следования головной дозор полковой разведки с ходу захватил железнодорожный переезд. Среди взятых в плен охранников были и два итальянца. Один из них – смуглолицый, худощавый, с посеребрённой нашивкой на рукаве «старшего сержанта» – привлёк к себе внимание партизанского разведчика своей необыкновенной подвижностью и словоохотливостью. К тому же Колесников умел располагать к себе такого рода людей. «Адъютантом» у него одно время был француз Мишо Легре. Теперь этот только что взятый в плен итальянец стал вдруг проявлять инициативу, указывая на уязвимые места фашистов, расположение охраны и укреплений.

– Глядим, – сказал Боголюбов, – калякает наш старший лейтенант с итальянцем, ну, прямо, как со своим, вовсю!

Было установлено, что примерно в трех-четырёх километрах от переезда в городе Мосты гитлеровский гарнизон готовится отступать. С противоположной стороны моста приближались наступающие части Советской армии.

Гитлеровцы, однако, не собирались уйти, предварительно не взорвав ряд важнейших военных и хозяйственных объектов. Среди них были железнодорожная станция и депо, а главное – железобетонный мост через реку Неман. Немцы рассчитывали, что благодаря этому удастся задержать форсирование нашими войсками крупного водного рубежа.

Оценив создавшееся положение, Колесников и Мороз всеми силами батальона ударили по фашистскому гарнизону в городе Мосты, нацелив основные усилия в направлении переправы.

В момент атаки партизан у моста находилась на трёх автомашинах подрывная команда фашистов. Подтверждались показания пленного итальянца. Больше того, итальянец проникся уважением к Колесникову и симпатией к советским партизанам или же старался спасти свою жизнь и во время атаки вырывался вперёд, показывая, каким путём легче пробраться к мосту с меньшими потерями.

Партизаны пробрались к виадуку с той стороны, откуда немцы меньше всего их ждали. Установили противотанковую пушку в непосредственной близости от дзотов, откуда немецкие пулемётчики прикрывали прицельным огнём работу своих сапёров на мосту.

Пока партизанская пушка расстреливала прямой наводкой укрепления немцев, а несколько пулемётчиков отвлекали внимание фашистов, рота Деянова прорвалась к мосту и атаковала подрывную команду. Когда овладели мостом и допросили пленных, то оказалось, что до взрыва моста оставались считанные минуты.

Тем временем от начальника штаба батальона Мороза было получено сообщение об обезвреживании железнодорожной станции и депо.