Среди богов. Неизвестные страницы советской разведки

– Хозяин – барин… – ответил Котельников. – Вы меня спросили – я сказал, что считаю правильным. А так, как вы намерены поступить с деньгами, что получится? Уедет она с ними и неизвестно, сумеет ли купить домик, если её там не обманут… Надо это учитывать!

Баштаков остался недоволен. Расстроился. Через несколько дней позвонил и сказал, что готов прислушаться к совету. Но идти в ЗАГС, чтобы там расписаться, не в состоянии.

В тот же день они встретились. Леонид Фокеевич подтвердил согласие. Обговорили план действий.

В день регистрации брака с Грушей домой к Баштакову пришёл и Пётр Романович Перминов. Искренне обрадовался правильному решению. Всё было оформлено согласно закону. Даже посидели, отметили. Груша была по-своему счастлива, не переставала благодарить всех. Быстро сделали ей постоянную прописку.

…Месяца через полтора-два ушёл в иной мир знаменитый генерал госбезопасности Баштаков Леонид Фокеевич. Перминов и Котельников вместе с Грушей проводили его в последний путь. Отметили, как положено, грустное событие.

В один из ближайших дней Котельников пошёл с Грушей в Пенсионный отдел Управления кадров КГБ. Работавшие там женщины встретили их холодно. Но когда они велели новоиспечённой генеральской вдове написать соответствующее заявление и она виновато призналась, что не умеет писать, установилась мёртвая и одновременно удивлённая тишина. Не стесняясь, сотрудницы отдела стали ей грубить. Несчастная Груша заплакала, стала просить прощение за безграмотность.

Молчавший до сих пор Котельников взорвался. Да так, что бабы смолкли, побледнели, разинули рты, не зная, как им быть. Словом, досталось им крепко, когда он коротенько рассказал, что выпало на долю бывшей домработницы, которой надо ноги целовать, а не хамить.

Через какое-то время Груше позвонили и велели придти с документами в пенсионный отдел, чтобы какие-то её данные внести в пенсионную карточку.

Вечером Юрий позвонил Груше и спросил, как на сей раз её встретили там?

– Ой, как родненькие сёстры! Я им принесла гостинцы: что спекла, и они так меня приняли хорошо, подали стул и просили не обижаться на прошлую встречу. Старшая сказала, что если понадобится справка, чтобы я им позвонила или пришла и они всё сделают! Просили не стесняться. Но и конфеты потребовали больше не приносить! Так что теперь там у меня хорошие знакомые!

С Грушей поселилась её племянница, работавшая мойщицей на стекольной фабрике. Тихая, спокойная, молчаливая и очень услужливая.

Через какое-то время племянница Груши позвонила в слезах: оказалось, что некая женщина, прилично одетая, пришла к Груше и сказала, что на днях будет девальвация и надо срочно снять со сберегательной книжки все деньги, а она принесёт новые.

Доверчивая Груша помчалась в Сберкассу, сняла все деньги, накопленные ещё Леонидом Фокеевичем, и по наивности передала дожидавшейся её воровке.

Узнав о случившемся, Котельников в тот же день передал Груше пятьсот рублей и пообещал, что она не будет бедствовать. После сообщения о несчастьи Груши принёс какую-то сумму Пётр Романович Перминов. В то же время, она получала пенсию за покойного мужа.

Больше ту женщину она не видела. Поняла, что её обманули, но было поздно. Недели три провела в ужасных переживаниях и вконец расстроенная, в тяжелом состоянии скончалась.

Котельников добился, чтобы её похоронили рядом с Баштаковым.

Глава 27

Котельников воевал в тылу противника тридцать два месяца и прошёл многие земли РСФСР, Белоруссии, Украины, Польши и Восточной Пруссии. За смелые действия при выполнении специальных заданий и умелое руководство боевой деятельностью полка старший лейтенант Котельников дважды представлялся командованием партизанского соединения к званию Героя Советского Союза, но документы были обнаружены в архивах только в 1995 году и ему было присвоено звание Героя Российской Федерации. Кроме того, он отмечен другими высокими советскими и иностранными государственными наградами, а также трофейным именным огнестрельным оружием «Зауэр э зон зуль», который был отобран у немецкого генерала при взятии его в плен.

…В милицейском Управлении на улице Мархлевского в Москве, где шло оформление передачи Колесниковым наградного оружия в дар музею, оно было оценено в 250–300 тысяч долларов. Это оружие до сих пор экспонируется в Центральном музее Великой Отечественной войны на Поклонной горе в Москве.

По инициативе С. А. Ковпака – тогда заместителя Председателя Верховного Совета Украинской ССР была составлена реляция на присвоение Котельникову Ю. А. звания Героя Советского Союза.

Помощник Ковпака Владимир Алексеевич Неверович по телефону радостным голосом сообщил: «Дед подписал папиру на присвоение тебе звания Героя Советского Союза… Ясно?»

Что ему оставалось сказать? Что давно махнул на это рукой, поскольку понимал – не один он среди многих ему подобных. Во всяком случае, весть, конечно, была приятная, но от неожиданности Юрий в ответ промычал что-то неопределённое.

Владимир Алексеевич, который в некоторой мере знал его отношение к случившемуся, видимо, решил успокоить: