Среди гор

Верная своему слову, Бюбюш не стала долго мешкать. Она нашла подходящей для Самтыра старшую дочь бедняка Чакибаша. Старшей среди пятерых детей в семье, Марии, в эту весну исполнилось восемнадцать лет. Когда несчастный Чакибаш предал земле свою жену и остался вдовцом, все домашние заботы легли на худенькие детские плечи двенадцатилетней Марии. Она готовила пищу, стирала, ухаживала за младшими, заменив им мать, латала старую одежду отца. Как тяжело ей было ворочать каменный жернов ручной мельницы! Из толокна она квасила джарму, научилась экономить то, что приносил домой отец, — словом, как настоящая хозяйка, сводила концы с концами, чтобы прокормить такую большую семью. Когда мать была жива, Мария ходила в школу, и потом она не оставила занятий: с трудом, но все же окончила пять классов. Жизнь сделала ее проворной, работящей девушкой. Позже, когда отец привез новую жену, она тоже не сидела сложа руки, не осталась в стороне. Мачеха оказалась умной, ласковой женщиной. Младших она берегла, жалела, а Марию учила домашнему хозяйству:

— Девушке особенно надо быть умелой на все руки. Чтобы в доме ничего не пропадало зря, чтобы пищу готовить вкусно, чтобы не носить свое платье на пошивку к другим, а самой все делать, надо всему учиться с детства, дорогая! Ты тоже вырастешь, найдешь свое счастье, свой очаг. Будь разумна, чтобы и золовки тебя уважали и муж любил… Делай все с умом, а не то подол твоего счастья не будет длинным, быстро оборвется, доченька!

Нурджан умела внушать свои слова так, что это не вызывало раздражения у падчерицы. Да и характером девушка не походила на обычно забитых сирот и была приветливая, бодрая и в меру бойкая. Только вот с прошлой осени у нее стала болеть печень. Видимо, от этого смуглый румянец на ее щеках слегка увял, на лице появились редкие веснушки, она похудела, однако выглядела все же привлекательной. Когда она улыбалась, ее мягкие, задумчивые, темные глаза весело вспыхивали, и это ей очень шло. Во взгляде Марии чувствовалась женственная мягкость, теплота, а глаза ее были полны матовой тенью невинности и стыдливости. Ресницы у нее были не очень густые, но длинные. Когда Мария смеялась, обнажались кончики белых, ровных зубов и на правой щеке появлялась маленькая ямочка, которую можно было прикрыть пальцем. Но девушку смущало порой другое. С тех пор как умерла мать, от переживаний у нее часто стала болеть голова и начали выпадать волосы. Сейчас косы у Марии были не особенно длинные, но при ее среднем росте это не так заметно. Но все же нет-нет да и взгрустнется. «Если бы мать не умерла, то не выпадали бы волосы мои»! — думала Мария. В такие минуты она притихала, ресницы становились влажными и двигалась она как-то незаметно, как голубка.

Сегодня с утра Мария вспомнила о матери, тоска сжимала ее сердце. Напевая про себя грустную мелодию и опустив голову, сидела она над шитьем рубашки младшему брату. Несколько раз наперсток соскальзывал с иголки, несколько раз путались нитки. Мария досадливо ругала себя и продолжала шить. Ночью Чакибаш и Нурджан о чем-то скрытно перешептывались. Рано утром отец уехал в город, а Нурджан достала из сундука кусок полосатого ситца в три аршина и скроила Сеиту рубашку.

— Пока я вернусь, сшей рубашку! — поручила она Марии. Потом насыпала в два мешка промытой, высушенной пшеницы, навьючила мешки на бурого, белолобого бычка и отправилась на мельницу.

Таинственные разговоры родителей, их неожиданный отъезд — все это тревожило девушку, словно неразгаданный сон.

Несколько дней назад приезжала Бюбюш. Она много и шумно говорила и как бы между делом сказала мачехе:

— Когда мы ездили в ваш аил выручать лошадь Чакибашаке, то мы вернулись не одни, а привезли с собой и вас, так ведь, тетушка? И мы очень довольны, вы принесли с собой в этот дом счастье и достаток… Вот и детишки вам под стать стали. Умные, хорошие дети у вас. И девушка наша вытянулась, в рост пошла… А как говорят, если сын вырос, он отстоит честь рода, если девушка выросла, она принесет новых родственников. — Бюбюш звонко засмеялась и глянула в сторону Марии. — Девушке нашей не век дома сидеть. Позвольте мне, тетушка, подыскать ей достойного жениха. Он уже есть. Я думаю, он и ей понравится. Мне он понравился, и я надеюсь, что и всем вам он понравится…

Женихом, о котором говорила Бюбюш, был Самтыр.

— Подумайте не торопясь, посоветуйтесь сами, а я желаю вам только добра!

Бюбюш уверенно, весело смеялась и перед отъездом попросила Марию проводить ее:

— Подержи лошадь, девушка!

Они отошли в сторону. Бюбюш сказала тогда Марии:

— Ты не обижайся на меня, милая моя, я хочу, чтобы ты была счастлива. Самтыр — добрый, умный и сильный джигит. Поверь мне, я немного разбираюсь в людях…