Среди грабителей и убийц. Воспоминания начальника сыскной полиции

Вообще, чтобы убедиться в великом множестве случаев подобного грабежа, надо разговориться с ночными извозчиками. Из откровенных их рассказов нетрудно заключить, что в Петербурге грабят на улицах по вечерам и ночам ежедневно.

Если настоящие убийства при этом не слишком часты, то, во всяком случае, смертельные последствия ударов по голове и побоев довольно обыкновенны, особенно при хмельном состоянии ограбленного. Например, человек придет домой поздно, ляжет, пожалуется на головную боль, но ни он, ни домашние не знают – приписать ее ушибу или хмелю, а через некоторое временя больной умирает. Поскольку никому нет пользы от того, чтобы разглашать бывший с ним случай, а напротив, всякий старается избегнуть «беспокойства», розысков, клятвенных показаний и прочее, то начальство ничего об этом и не узнает.

Хотя, по-видимому, убийства и редки, зато в числе скоропостижно умерших постоянно находим, что тот умер от сотрясения мозга, тот – от трещин в костях черепа, т. е. все от наружных насилий. Затем, если умирают от «задушения в воде», от наложения петли на шею, значит, и эти люди погибли насильственной смертью. Кроме того, в течение года обнаруживается несколько мертвых тел, где и причина смерти остается для полиции неизвестной, да и тела эти по большей части предаются земле без анатомического исследования вследствие сильного разложения. По всему этому я думаю, что по меньшей мере половина трупов, бесспорно, принадлежит к разряду насильственно лишенных жизни.

Конокрады

Четвертый разряд мошенников занимается преимущественно «угонкой скамеек», как они выражаются, т. е. кражей лошадей. Неопытные извозчики, крестьяне, приехавшие в город для продажи съестных припасов, нередко, выходя из кабака или харчевни, где их поил самозванный земляк, видят, что лошадь с санями или дрожками исчезла, исчез и земляк, который с такою готовностью вызвался стеречь лошадь.

Часто мошенники опаивают крестьян дурманом, незаметно всыпая щепоть в его стакан, и затем грабят их в бессознательном состоянии.

Иногда, впрочем, и эти воры действуют открыто, с удивительною дерзостью. Бросаются в сани, телегу или дрожки, подле которых стоит сам хозяин, и угоняют лошадь на его глазах. На постоялых дворах, где присмотр за лошадьми слаб, конокрады уводят также лошадей с конюшен.

Как эти, так и мошенники предыдущего разряда, воруют все, что попадается на улицах, дворах и рынках. Они срывают полости с саней, снимают фартуки и подушки с экипажей, сбрую с лошадей. Товар этот известен у них под именем мякоти, хотя собственно конская сбруя и носит особое название – рубашки.

Ночные воры

К пятому разряду нужно отнести собственно ночных воров, занимающихся взломом магазинов, лавок, кладовых, лабазов, подвалов и жилых домов, кражей всякого рода вещей и даже громоздких товаров, которые укладываются и увозятся нередко на нескольких подводах. У этих воров есть также свои особые приемы.

Так, они смиряют стекла в окнах медом или патокой на сахарной бумаге, т. е. облепляют этим стекла и продавливают их потом без шума и звона. Унося ночью деньги из лавки, они с той же целью обливают ее окна патокой.

Всегдашний спутник их – камышевка, т. е. железный лом, которым они с удивительной ловкостью поднимают одну половину дверей с петлей или с крючьев. Чтобы скрыть эту камышевку, они привязывают ее веревкой к телу и носят в шароварах, хотя в такой камышевке полтора аршина длины и не менее пуда весу.

Эти воры опаивают и окармливают часовых и сторожей, подкупают их или, наконец, решаются без труда и на убийство.

Этот промысел опаснее прочих, и если попасться в воровстве (на языке мошенников называется влопаться), то выражение это употребляется преимущественно ворами прочих разрядов, так как означает неопасную поимку с надеждой на скорое освобождение. О ночном же воре, который пойман на деле, говорят, что он «сгорел», т. е. пойман и пропал.

Шантажисты

Есть еще разряд (шестой) негодяев, которые сами почти никогда не занимаются кражами, если их не наведет на это случай. Специальность их состоит в том, чтобы разузнавать о всякой краже и ее участниках и за молчание получить долю.

Вообще у мошенников есть определенные правила дележа, определяющие долю каждого участника с большой точностью.

Так, жулик получает от малоценной кражи половину, от более ценной – треть. Всякий другой помощник или товарищ – половину, простой зритель – четвертую долю, а иногда и треть. Где в шайках есть «атаманы», там и они получают свою часть.