Среди грабителей и убийц. Воспоминания начальника сыскной полиции

– Далеко до трактира Сметаниной? – спросил Назаров.

– Нет, близко… – ответил пристав.

Шествие, состоящее из пристава, начальника станции, Лукинского, десятского и Назарова, тронулось с вокзала. Когда эта процессия вышла с вокзала, она очутилась в полнейшей тьме. Не было ни луны, ни звезд, ни… фонарей.

После бесконечных переходов то вправо, то влево Назаров увидел деревянное здание, довольно ярко освещенное. Это и был трактир Сметаниной.

– Вот что, господа, вы останьтесь здесь, у дверей, так как ваше появление может спугнуть Михайловых, а я войду в трактир один, с этим пьяным дураком. Как только я свистну – спешите ко мне.

И, сказав это, Назаров, пропуская вперед себя Лукинского, смело вошел в гостеприимное заведение окуловской купчихи. Обычная обстановка захолустных трактиров. Столы, покрытые красными скатертями, колченогие стулья, буфет-выручка, клубы дыма от махорки и дрянного табаку, нестройный гам от многих голосов и отвратительный, удушливый воздух, пропитанный винным и пивным перегаром.

– Где же Михайловы? Которые? Указывай! – прошептал Назаров, сжимая руку старшего стрелочника.

Лукинский выдернул руку и пьяным голосом, заикаясь, дерзко проговорил:

– А я почем знаю… Никаких Михайловых тут нет… Ничего не знаю.

– А… вот что! – воскликнул нерастерявшийся Назаров.

И, выхватив свисток, он протяжно свистнул. Почти немедленно в трактир вошли пристав, десятский и начальник станции.

– Немедленно, господин пристав, распорядитесь о том, чтобы все выходы из этого трактира были оцеплены. Этот пьяный негодяй, Лукинский, играет странную роль. Он не желает указать Михайловых.

К счастью, трактир имел только один выход, тот, которым вошли Назаров и его спутники. Около него встали пристав и десятский. В трактире мгновенно наступила мертвая тишина. Посетители, бражничавшие за чаем и водкой, как бы окаменели от неожиданности, страха, испуга.

– Кто из вас Михайловы, Иван и Федор? – резко спросил Назаров.

Молчание. Было слышно, как шипела керосиновая лампа.

– Десятский, буфетчик! Называйте этих лиц. Вы знаете их? Есть среди них Михайловы? – продолжал Назаров.

– Никак нет.

«Я такой-то», «А я такой-то», – послышалось со всех сторон.

– Вам Михайловых? – спросил перетрусивший буфетчик. – Их теперь действительно нет, а только они были.

– Когда?

– Да, почитай, минут с двадцать, как ушли. Пили они тут, а потом вдруг явился Лукинский, вот этот… что с вами. Подошел он к ним, что-то сказал им, они вскочили, давай его наскоро потчевать… Он стакана три водки выпил. Как только он ушел, бросились из трактира и Михайловы, – повествовал буфетчик.

– Это точно… правильно… так оно и было… – загалдели трактирные посетители.

Было очевидно, что «примерный» Лукинский предупредил негодяев и те обратились в бегство. Назаров зло взглянул на начальника станции.

– Удружили! – бросил он ему.

Бринкер только виновато хлопал глазами.

– Потрудитесь следовать за мной! – сказал Назаров своим спутникам, и они все вышли из трактира. – Однако, порядки у вас! – продолжал Назаров. – У начальника станции – пьяницы стрелочники, у господина пристава – никого из чинов полиции, за исключением десятского! Вот тут и производи поимку преступников. Где же его искать? Какие у вас еще тут есть заведения подобного сорта? Где ближайшее?

– Постоялый двор в доме Суворовой, – сказал десятский.

– Скорее, скорее туда! – торопил Назаров.

Подходя к постоялому двору, Назаров увидел быстро выскочившего из ворот молодого человека.

– Кто это?

– Это машинист, Павел, я знаю его.

Однако позже агент узнал, что встреченный у Глебовой (содержательницы двора) человек был вовсе не машинист, а Федор Михайлов.

Желая устранить возможность побега Михайловых из дома Суворова, если бы они оставались еще там, Назаров обратился к приставу:

– Будьте так любезны окружить этот дом понятыми.

– Я не могу этого сделать скоро, – ответил пристав.

– Как не можете? – вскипел бедный агент. – Что же мне, из-за ваших порядков упускать из рук преступников, дать им возможность скрыться?

– Но где же я возьму сейчас понятых? – оправдывался пристав.

Назаров понял, что ему придется рассчитывать исключительно на собственные сообразительность и энергию. По счастью, рядом с постоялым двором Назаров увидел дом, ярко освещенный, в окнах которого он разглядел фигуру жандарма. Оказывается, тут шла свадьба, на которой пировал жандарм. Назаров немедленно его вызвал и попросил оказать содействие.

Оставив у каждого выхода из дома Суворовой по человеку, Назаров стал стучаться в двери постоялого двора. В эту минуту жандарм Маслюк, стоявший около двора дома, услышал какой-то шелест, как бы шум шагов человека.

– Ваше благородие, – подбежал к Назарову жандарм, – точно человек во дворе прячется.