Среди людей

– Что это быть?!

– Я убрала боль, – ответила Лоппи, делая жест, будто вырывает что-то из её живота и отбрасывает прочь.

«Она лечит руками?»

– Я умею. Харана научила меня.

«Харана? А-а-а-а… Одна из богинь на алтаре. Кажется, та, что вся в листочках и цветочках. Богиня природы вроде. Она что, хочет сказать, что у неё божественный дар?»

– Ты никогда не видела? – спросила девочка.

– Нет, – ответила Ира, всё ещё пребывая в прострации оттого, что волшебство было так близко. Это определённо лучше любых таблеток, но… как?! Как она это делает?

Цыран вывела её из ступора, легонько толкнув обратно на кровать и укрыв одеялом. Внимательно выслушала объяснения Лоппи. Завтрак принесли в постель, следуя предписаниям девочки. Множество фруктов, какой-то чай из засушенных цветочков и кусок хорошо прожаренной печёнки. Цыран погрозила пальцем:

– Отдыхать!

Ира тяжко вздохнула, предвидя, что активности в ближайшие дни не предвидится. Хозяйка в подобных вопросах была сурова не только с ней и никому не спускала с рук отсутствие внимания к здоровью. Она озаботилась, чтобы Ира не страдала скукой. Ей принесли рукоделие в корзинке, и она села вязать очередные митенки. Женщинам очень понравилась идея перчаток, у которых открыты пальцы. Она вязала их с кармашками, чтобы пальцы было возможно в любой момент открыть или спрятать. Желающих обзавестись новинкой было множество, и Ира занималась вязанием всё время, не занятое учёбой или помощью по дому. Получалось медленно, но уже пара штук нашли своих владелиц. Расправив нитку, поглубже зарывшись спиной в подушку, защёлкала спицами.

Если собрать воедино все истории, легенды и вымыслы о людях, способных творить чудеса, то их можно разделить на две большие группы. Первая – в историях посовременнее. Эти мысли кочуют из одной фантастической книги в другую и утверждают, что дар волшебства – это способность. Нечто, что можно развить. Нечто заложенное в человеке, что требует осознания и тренировки. На худой конец с этим просто нужно родиться. Кое-где даже чётко пишут слово «мысле-действие», приписывая человеческому мозгу функцию прямого управления реальностью, а самому человеку давая власть составлять формулы для такой деятельности. Есть и вторая группа, для которой чудо – это святость. В данном случае требуется долгая духовная практика, постоянная связь с божеством-покровителем, тяжелейшая работа над собственной личностью, результатом которой становится способность творить чудеса именем бога с помощью силы духа.

Верила ли она хоть в одну из этих теорий? Если честно… В обе. Её рождение пришлось на эпоху, когда никого уже не удивляло открытое посещение церкви, но ещё жило и здравствовало поколение, выросшее на советском принципе, что верить можно исключительно в силу научной мысли. Обе эти потребности: в знаниях и вере – слились в её голове в странную, но довольно стройную систему. Она верила в Творца. Почему? Потому что всё вокруг не могло возникнуть просто так. Представить себе, что всё многообразие от кварков до вселенных создано из-за какой-то случайной реакции, что разумную жизнь можно получить, просто смешав ингредиенты в пробирке… Нет, такое просто не укладывалось в голове. Потому вера в Созидающую силу, как бы её ни называли, была твёрдой. Следом тянулась вера в загробную жизнь, но не со сковородками и чертями, а во что-то вроде большого информационного поля, куда вливается информация о каждой жизни. Что касается рая или ада… Вполне допускала, что душа, энергия людей может быть как хорошей, так и плохой в зависимости от поступков и использоваться после смерти по-разному – на благо всей системе. Стоило стараться при жизни, чтобы после неё не стать утилем. Было ли в таком взгляде на жизнь место святым или волшебству? Да, конечно. Ведь это либо люди, открывшие в себе способности человеческого мозга или тела, которые наука пока не успела объяснить, либо те, кто освоился с духовной энергией, научился на неё настраиваться, использовать.