Среди овец и козлищ

– Он что, к дому номер одиннадцать идет? – сказала миссис Рупер.

– Да нет, не похоже.

Полицейский перешел через дорогу. Брайан слегка отодвинул штору, чтобы разглядеть.

Мы наблюдали за тем, как констебль полиции Грин миновал несколько домов и остановился перед домом под номером четыре.

– Похоже, он к вам пожаловал, Грейси, – заметил Брайан и отпустил штору.

Миссис Рупер жадно затянулась сигаретой.

– Ничего подобного не ожидала, – протянула она.

Дом номер четыре, Авеню

5 июля 1976 года

Мы с Тилли остановились как раз на середине лестницы.

В ходе многочисленных экспериментов мне удалось выяснить, что это самое удобное место. Если подняться выше, слов уже не расслышать; сойти немного вниз – и есть риск, что тебя обнаружат и отправят в твою комнату, повторяя все известные поговорки на тему того, что подслушивать нехорошо.

– Мы что-то пропустили? – шепотом спросила Тилли.

Мама притворила дверь в гостиную, но щелочка осталась, и мы видели часть мундира констебля Грина и левое папино плечо.

– Думаю, они просто предлагают ему чашечку чая, – шепнула я в ответ. – Они не стали бы этого делать, если бы он пришел их арестовать.

Я слышала голос мамы. Ломкий, как яичная скорлупа.

– Я бы предпочла остаться, если не возражаете, – сказала она.

Отец пожал левым плечом, возможно – и правым тоже, но мы этого не видели. И заявил:

– Нет ничего такого, чего бы я не мог сказать вам в присутствии моей жены.

Папа обычно не называл маму «моя жена».

Судя по спине констебля Грина, тот достал из кармана блокнот. Через щель в двери было слышно, как он переворачивает страницы, а отец постукивает кончиками пальцев по спинке стула.

– Мистер Беннет, вы являетесь владельцем компании «Собственность и услуги по управлению Беннета», офис которой находится по адресу дом пятьдесят четыре, Сент-Джонс-стрит? – спросил констебль полиции Грин.

Отец подтвердил, что да, является. Голос его звучал слабо и как-то неубедительно. Прежде я никогда не слышала, чтобы отец говорил, точно человек, пытающийся вспомнить, как быть полезным.

– Тут у нас объявился свидетель, – начал Грин, – который видел, как миссис Кризи входила в ваше офисное здание… – тут раздался шелест еще одной переворачиваемой странички, – … ровно в два часа дня двадцатого июня.

Постукивание пальцев прекратилось, воцарилось молчание. Словно ни один из них не знал, кому следует заговорить первым.

Первой оказалась мама.

– Так это было накануне ее исчезновения, – заметила она.

– Именно так, – сказал констебль Грин. – К тому же в воскресенье.

Я слышала, как громко выдохнула мама. Словно слишком долго задерживала дыхание.

– Ну, не знаю, что она там делала, но к Дереку это не имеет никакого отношения. Днем по воскресеньям он ездит на заседания круглого стола, верно, Дерек?

– Мистер Беннет, вы можете подтвердить, что были у себя в офисном здании в воскресенье днем двадцатого июня?

Отец не стал ничего подтверждать. Вместо этого зашаркал подошвами комнатных туфель по ковру, а я снова прислушалась к дыханию мамы.

– Мистер Беннет?..

– Может, я и говорил с ней в тот день, перемолвился парой словечек, – ответил наконец папа. – Так, мимоходом.

Полицейский снова зашелестел страничками.

– Однако, когда я беседовал с вами на прошлой неделе, мистер Беннет, и спросил, когда вы в последний раз видели миссис Кризи, вы со всей определенностью ответили: «То ли в четверг, а может – и в пятницу».

Тилли обернулась ко мне, широко распахнув глаза. Я же, напротив, прищурилась.

– Должно быть, просто вылетело из головы, – сказал отец. – Но теперь, когда вы напомнили, да, точно. Я видел ее в воскресенье днем.

– А разве ваш офис открыт по воскресеньям, мистер Беннет? – спросил констебль Грин.

– Нет, – ответила вместо него мама. – По воскресеньям они не работают.

– Тогда как вы объясните, с какой целью миссис Кризи посетила ваше место работы?

– Дерек?.. – Мама сидела ко мне спиной, но я вполне могла представить выражение ее лица.

И еще я никогда не видела отца в таком положении. Это он всегда задавал вопросы и требовал объяснений. Как-то непривычно все это было, ощущение возникло такое, будто луч света сместился, и я поняла, что прочла лишь одну главу этой истории. Когда отец, наконец, заговорил, мы с Тилли так и приникли к перилам, чтобы лучше слышать.

– Она хотела посоветоваться, – сказал он. – В другой день просто не могла прийти.

– Посоветоваться? – спросил констебль полиции Грин.

– Именно так.

– И по какому же вопросу?.. – Снова зашелестели странички. Я почувствовала, что просто ненавижу этот его блокнот. – Связанному с собственностью или управлением?

Я видела левую руку отца. Она потянулась к локтю правой. Молчание. Единственным звуком было тиканье кухонных часов, торопливо съедающих секунды.

– Она подумывала сделать инвестицию, – ответил он наконец.

– Понимаю, мистер Беннет. Вот только почему-то ее муж и словом не упомянул об этом ее намерении.

– Не думаю, что миссис Кризи стала бы обсуждать этот вопрос с мужем, констебль Грин. Сейчас на дворе семидесятые. И в наши дни женщины вправе самостоятельно принимать решения.