Среди погибших не значатся. Подступы к «Неприступному». Made in.

А лейтенант Азаров в это время получает задание от унтер-шарфюрера Шварценбаха, заменившего Крауза, отремонтировать лагерные помещения. И в первую очередь лагерные ворота, сложенные из грубо отесанных камней, скрепленных бетоном. Они представляют собой две колонны, перекрытые в верхней части рельсами, на которых находится пулеметная площадка с навесом. У основания этой площадки к одному из рельсов прикреплен проволокой чугунный орел с широко распростертыми крыльями и черной свастикой в когтях.

С наружной стороны в колоннах ворот выкрошился цемент, образовав пустоты между неплотно прилегающими друг к другу камнями. Новый помощник коменданта лагеря возмущенно тычет в них пальцем:

– Безобразие! Этот Крауз только пьянствовал и совсем не следил за порядком. Немедленно все замазать!

– Слушаюсь, господин унтер-офицер. Все будет сделано! Сам займусь этим, – заверяет его Азаров.

В его распоряжении находятся трое дневальных, но он поручает им лишь приготовить цементный раствор. Потом сам тщательно перемешивает его и с помощью двух старших лейтенантов подтаскивает к воротам лагеря.

– Ну все. Теперь я сам, – говорит он своим помощникам и отправляет их на другую работу.

А вечером, когда майор Огинский и подполковник Бурсов возвращаются в лагерь, он выбирает удобный момент и взволнованно докладывает Бурсову:

– В ваше отсутствие, товарищ подполковник, я отремонтировал ворота…

– Да уж я обратил внимание, как здорово подновили вы фасад нашей тюрьмы, – усмехается Бурсов, недоумевая, однако, зачем понадобилось Азарову докладывать об этом, да еще с таким волнением.

– Старался изо всех сил! – самодовольно улыбается Азаров, с трудом переводя дух. – И между прочим, товарищ подполковник, я в ту дыру, что была в левой колонне ворот, замуровал пластичную взрывчатку. Она у меня заблаговременно в ящике под раствором цемента была припасена. Нельзя же упустить такой случай…

Теперь только понимает наконец Бурсов причину волнения Азарова. Случай действительно был редчайший, и лейтенант не упустил возможности им воспользоваться.

– А как же мы теперь капсюли к ней прикрепим? – озабоченно спрашивает подполковник.

– А их и не надо… Все уже там!

– То есть как это там?

– Я ведь туда и взрыватель замедленного действия замуровал.

– Какой взрыватель? – возбужденно хватает Азарова за руку Бурсов.

– Немецкий, «федер-504». Тот, что заводится на двадцать одни сутки.

– И завели?

– Ну конечно! Потом ведь нельзя уже будет.

У Бурсова начинает кружиться голова. Кажется даже, что он не так понял лейтенанта. Получается ведь, что механизм взрывателя уже работает, и взрыв теперь произойдет не в наиболее подходящее для них время, а лишь в зависимости от того, с каким делением установочного диска совмещен штифтик взрывателя. Подполковник Бурсов так потрясен всем этим, что не знает даже, что еще спросить у опрометчивого лейтенанта.

– Я знаю, вы меня порицаете, – тяжело дыша, продолжает Азаров. – Но ведь другого такого случая не представилось бы. А взрыватель я заранее припрятал в бурьяне у ворот. Капсюль тоже был в него ввернут.

– Ах, Азаров, Азаров!… – только и может выговорить подполковник Бурсов.

– Но ведь я не наобум. Я рассчитал…

– Ну что… что вы могли рассчитать? – уже раздраженно спрашивает Бурсов. – Кто вообще мог что-нибудь рассчитать? Известно разве кому-нибудь из нас, когда именно сложатся наиболее выгодные обстоятельства для осуществления наших замыслов?

– Так ведь некогда больше выжидать. Всего четыре дня осталась. Я и установил взрыватель на час ночи с девятого на десятое августа. За это время либо мы должны успеть, либо…

– Ну ладно, что сделано, то сделано, – взяв наконец себя в руки, спокойно говорит Бурсов. – Идите к себе, а мы обсудим, как теперь быть.

Ночью Бурсов сообщает об этом Огинскому и Нефедову.

– А знаете, – взволнованно зашептал майор Нефедов, – молодец этот Азаров! Теперь конец всем нашим сомнениям и раздумьям. Срок нашего побега уже назначен. Его отмеряет часовой механизм замурованного Азаровым взрывателя. Нужно, значит, во что бы то ни стало успеть к этому сроку. В противном случае… Да вы и сами знаете, что будет в противном случае.

– Ну, тогда решено! В соответствии с этим сроком все теперь должно быть продумано и рассчитано до мельчайших деталей.

– Точность хода этого взрывателя плюс-минус один час, – уточняет Нефедов. – Он сработает, значит, в промежутке между двенадцатью и двумя часами ночи. В запасе у нас еще трое суток. Думаю, этого должно хватить.

Опять этот отчаянный Азаров!

Утром, едва только Бурсов открыл глаза, Нефедов сразу же наклонился к нему и зашептал возбужденно:

– А комендант наш, видно, не очень разбирается в людях. Нашел кого старостой спецлагеря назначить! Просто не перестаю восхищаться этим парнем! Как он в такие минуты мог все предусмотреть? Ведь у ворот стоял эсэсовец, и времени для размышлений было не так уж много. Ну, засунуть в дыру пластичную взрывчатку – еще куда ни шло. А взрыватель? Он хоть и небольшой, но все равно мог броситься в глаза. А потом, нужно же еще рассчитать его замедление и точно совместить все диски и штифтики.