Среди погибших не значатся

— И знаете еще что? — после продолжительного молчания произносит Нефедов. — Если вы задумаете предпринять что-нибудь, имейте в виду и меня. Я знаю, на что иду и чем все это может кончиться, — насмотрелся тут на многое… Но меня это не пугает, лишь бы поскорее к своим… Учтите это, товарищ подполковник. Если чем-нибудь смогу быть полезен в ваших планах, с радостью все исполню.

— Хорошо, товарищ Нефедов, мы это учтем.

— А что касается нашей работы тут, у немцев, то мы вредим им, чем можем, ежесекундно рискуя при этом головой. Мы ведь только прикидываемся такими смиренными. Вот я, например, возглавлял группу, занимавшуюся переводом советских военно-инженерных наставлений и захваченных в наших штабах документов. А знаете, как мы их переводили? Где только было возможно, искажали смысл, рассчитывая, в случае чего, сослаться на плохое знание немецкого языка. Или вот теперь, на производстве самодельных мин…

Бурсов кладет руку на плечо Нефедова:

— Я верю вам, товарищ Нефедов. Не понимаю, однако, как вы-то решились мне довериться? Вы же меня почти не знаете. А если я окажусь провокатором, специально к вам подсаженным капитаном Фогтом?

— Бывали у нас и такие. Фогт не упускал возможности выведать с их помощью наши замыслы. Только ведь и у нас особое чутье на этих мерзавцев выработалось. И потом, Фогту теперь ни к чему уже нас проверять. Он уверен, что те, кого он оставил тут, у себя, примирились со своею участью и ни о каком побеге не помышляют.

Помолчав немного, Нефедов добавляет:

— Известно нам, между прочим, и то, что вас подвел ваш сослуживец Сердюк. Из этого тоже сделаны нами некоторые выводы. Понятно стало, каким образом узнали немцы о ваших экспериментах.

ПОДГОТОВКА К ЭКСПЕРИМЕНТУ

Утром лейтенант Азаров снова ведет их в мастерские по производству самодельных мин. Дорогой подполковник Бурсов спрашивает:

— А пронести в лагерь из этих мастерских что-нибудь можно?

— Нет, это почти исключено, товарищ подполковник. Часовые нас обыскивают, и очень тщательно. Но вы все-таки скажите, что вам нужно, — придумаем что-нибудь.

— Пока ничего, — уклончиво отвечает Бурсов. — Но, может быть, что-нибудь вскоре понадобится.

— Только прикажите, товарищ подполковник, все будет выполнено!

— Приветствую ваш энтузиазм, — улыбается Бурсов. — Не следует, однако, выражать его так бурно. И потом, вы ведь сказали, что это почти невозможно.

— Вот именно «почти», а это значит…

— Ладно, — усмехнулся Бурсов. — Понял вас.

Неподалеку от мастерских он спрашивает у Огинского:

— Вы, кажется, работали над созданием пластичных взрывчатых веществ, Евгений Александрович? Удалось вам что-нибудь?

— Да, кое-что.

— Нам бы это очень пригодилось.

Прислушивающийся к их разговору Азаров интересуется:

— А что входит в состав пластичного вэвэ?

— Многое, — неопределенно произносит Огинский, но на всякий случай уточняет: — гексоген, например.

— В чистом виде?

— Да, желательно в чистом.

Доктор Штрейт уже ожидает их в монтажном отделении мастерской. С ним вместе молодой немецкий офицер.

— Вот познакомьтесь, — кивает на него Штрейт. — Это наш минометчик, лейтенант Менцель.

— Каков калибр вашего миномета? — спрашивает его подполковник Бурсов.

— Восемьдесят миллиметров. Подойдет такой?

— Подойдет.

— Вот и хорошо, — довольно потирает руки доктор Штрейт. — Тогда мы сразу же и приступим. У нас уже есть минные поля, установленные вашими офицерами.

— Боюсь, что они не годятся, господин доктор, — замечает майор Огинский.

— Не годятся? — удивляется Штрейт. — Вы думаете, что они не очень добросовестно установлены?

— Нет, этого я как раз не думаю, — спокойно возражает Огинский,— но дело в том, что офицеры, которые их устанавливали, попали в плен еще в сорок первом году, а за это время…

— О да, да! — оживляется доктор. — Вы совершенно правы. За это время техника минирования изменилась, да? Но как же тогда быть?

— А очень просто. Подполковник Бурсов один из лучших специалистов по этой части. Он займется с пленными офицерами, и они быстро освоят новую технику минирования.

— Маленькие курсы, да? — смеется доктор Штрейт. — А на какое время? На пять-шесть месяцев?

— Ну зачем же такой огромный срок! — смеется Огинский. — Товарищ подполковник, сколько вам на это потребуется?

— Три-четыре дня.

— Ну, это другое дело, — удовлетворенно замечает Штрейт. — Я сегодня же попрошу капитана Фогта создать такую учебную команду. Но это по технике установки минных полей, а как с оснащением самих мин? Оно ведь тоже, наверно, изменилось за это время? Тогда нужно пересмотреть все имеющиеся у нас русские мины. Очевидно, многие из них устаревших образцов.

— Пусть капитан Фогт распорядится разминировать все учебные поля. Я лично осмотрю тогда все советские мины. Для ускорения дела хорошо бы привлечь к этому побольше людей.

— Побольше? Да, конечно, лучше побольше. Хорошо, что вы подсказали мне это, а то Фогт хотел отослать куда-то часть пленных. Нужно немедленно сообщить ему, чтобы он временно отменил свое распоряжение.