Среди призраков

После уроков в школе Закир медленно брел по направлению к дому. Очень не хотелось возвращаться домой, но деваться было некуда - к деду не пойдешь, он был болен, лежал после инфаркта в кардиологическом центре, и в его квартире временно хозяйничали ближайшие родственники, которых, Закиру видеть не хотелось (обязательно начались бы нудные и оскорбительные для самолюбия расспросы; все родственники были твердо уверены, что Закир сбился с пути и стал настоящим хулиганом, и не очень любили, когда их дети, сверстники Закира, общались с ним); можно было бы позвонить и вытащить из дома Рену, но она болела - уже третий день у нее была сильнейшая ангина. Кстати, подумал Закир, почему бы просто не позвонить и не справиться о ее здоровье? На улице Низами одной из центральных улиц города, по которой он в этот послеобеденный час бесцельно слонялся, не зная куда себя девать, - он подошел к таксофону и набрал номер Рены.

Трубку подняла ее мама.

- Рену, пожалуйста, - подчеркнуто вежливым голосом, поздоровавшись, попросил Закир.

- А кто ее спрашивает? - настороженно спросила она. В это время в трубке что-то завозилось, зашипело, и вдруг отчетливо послышалось:

- Ну дай, мам... Подожди. - И Ренин голос, запыхавшись, сказал в трубку: Это ты?

- Кто именно? - спросил он.

- Не дурачься... Как дела?

- Отвоевала трубку?

- Да... Вот так и живем...

- А теперь говорить не можешь?

- Нет, почему же... Мама ушла на кухню... О чем ты хотел поговорить?

- Так... Ни о чем... Позвонил спросить, как ты себя чувствуешь...

- Чувствую, но не очень...

- Остришь?..

- Пытаюсь, - сказала она, подождала немного и спросила: - Ну, что ты молчишь? Что-нибудь случилось?

- Нет, нет... Просто я думал, что... - Он не договорил, вдруг почувствовав, что не хочется разговаривать, у него резко изменилось настроение, и очень хотелось скомкать разговор, закруглиться поспешно, распрощаться и повесить трубку.

- Думал что? - спросила она. - Ну, говори, Закир, не томи, я чувствую, что-то случилось...

- Да говорю же тебе - нет.

- Тогда почему ты так разговариваешь?

- Как?

- Как будто из тебя жилы тянут.

- Не хочется разговаривать, - сказал он. - Что-то пакостно мне на душе...

- Я тебя умоляю, Закир, что случилось? - встревоженно спросила она.

- Ну, ты пристанешь, как клещ. Успокойся - абсолютно ничего. Просто настроение плохое.

- Отчего же у тебя плохое настроение? Ты чем-то недоволен в наших отношениях? - второй вопрос она задала очень осторожно, словно боясь говорить об этом.

- Да нет, все нормально в наших отношениях, - сказал он.

Разговор, начавшись неплохо, внезапно перестал ладиться, говорили они с большими паузами, напряженно.

- Знаешь, - сказала она, - позавчера ночью у меня была высокая температура...

- Да, ты говорила, - сказал он.

- Может, от этого, не знаю... Мне приснился дурной сон... Про тебя... Я боюсь за тебя, Закир.

- Чепуха, - сказал он не очень уверенно. - Кстати, мне тоже снился сон, будто я над пропастью среди призраков иду по мостику, ну и что такого?.. Не обращай внимания. Ладно, давай закругляться, я тут из автомата звоню, ждут телефон, - соврал он, подставляя микрофон под шум улицы.

- Скажи мне, Закир, у тебя на самом деле все в порядке? - спросила она, понимая, что становится назойливой, но не умея остановиться, для собственного самоуспокоения ей надо было знать, точно ли ничего не случилось и он звонил просто поболтать.

Несколько крупных капель бакинского зимнего дождя упало ему на лицо. Закир рассеянно посмотрел на улицу, а в трубке послышался ее голос:

- Почему ты молчишь, Закир?

Он не отвечал и все смотрел на улицу, на дождь, смотрел, как неожиданно стемнело, стало пасмурно, очертания вокруг сделались размытыми, нечеткими. (Как в тумане, подумал он, вспомнив свой сон.)

- Что там случилось, Закир? - раздался в трубке встревоженный голос Рены.

- Дождь пошел, Рена... - сказал он и повесил трубку.

* * *