Среди проклятых стен

Магнус затянул седло, подсадил меня на лошадь и, усевшись за моей спиной, взял поводья. Мы скакали прочь от жара к естественной прохладе ночной пустыни, остальные лошади следовали нашему примеру. Пламя уничтожало боль и воспоминания о замке не хуже любого амулета.

Эпилог

Почти неосознанно стиснув ладонь Магнуса, я смотрела на двери, ведущие в дом моего детства. Прошел месяц с тех пор, как я была здесь в последний раз. Месяц с тех пор, как мы с Магнусом покинули замок… месяц с тех пор, как я потеряла отца и друга.

Магнус поправил связку амулетов на шее – тех самых, которые избавили его от Сглаза.

– Ты шутишь, Анди. Ты правда здесь жила?

Не сумев ответить, я присела в грязь на корточки, вставила нож в замочную скважину и, освободив замок, провернула лезвие обеими руками. Щелкнул затвор, и по краю тут же показался ряд металлических шипов – ловушка срабатывала, когда замок пытались отпереть чем-то отличающимся от точной формы единственного ключа.

Я усмехнулась. «Добро пожаловать домой, Анди».

Как только я распахнула двойные двери, Магнус начал кашлять. Оно и неудивительно: в воздухе висели густые клубы пыли – настолько плотные, что, попытайся я зажечь свечу, все вокруг наверняка бы воспламенилось. Магнус с округлившимися глазами произнес:

– Мы не можем туда войти.

Я представила, как Саба в ответ на протесты своего сына бросает на меня понимающий, полный отваги взгляд. Она бы не колеблясь вошла следом за мной. Боже, моя славная подруга… У меня никогда в жизни не было таких отношений, основанных на взаимной поддержке. Я была рада, что теперь она обрела покой, хотя мне сильно не хватало ее.

– Ты три года прожил в проклятом замке, но при этом боишься подвала?

– Истинная любовь не судит, Андромеда. – Он достал из кармана носовой платок и прикрыл им нос и рот. – Я с тобой. Веди.

Внутри все было так же, как и перед моим уходом, не считая добавившихся шести слоев пыли и парочки крыс. Пахло сгнившей снедью. Кружащие пылинки и тени походили на возмущенных нашим вторжением призраков. Однако бояться здесь было нечего… Разве что воспоминаний. Да и те могли причинить вред, только если это им позволить.

– Это не просто подвал, а настоящий склад, – заметил Магнус между приступами кашля.

– Истинная любовь не судит, Магнус, – передразнила я.

Затем прошла в спальню и направилась прямиком к приставному столу, где должна была стоять масляная лампа. Крысы и насекомые, напуганные ярким светом, разбежались в стороны. Мое сердце резко ухнуло вниз, в висках застучало и заныло, накатила тошнота, только это состояние было вызвано отнюдь не новыми жильцами.

На половине кровати Джембера до сих пор виднелась вмятина, оставленная его телом. Одежда по-прежнему валялась на полу, лежала стопкой на настенной полке. Я опустилась на колени перед сундуком с инструментами, и знакомый запах ладана, находившийся все это время внутри него, ударил мне в ноздри. Я схватила из верхней кучи мантию дебтеры и зарылась носом в ткань.

– Я скучаю по тебе, – прошептала я, и впервые за месяц из моих глаз потекли слезы.

Я почувствовала, как Магнус присел рядом и погладил меня по рукам.

– Может, стоит сделать это в другой раз?

– Все в порядке. – Я быстро смахнула слезы и захлопнула сундук. – Это давно пора было сделать.

Я подошла к кровати и села – вокруг меня поднялось облако пыли. Не обращая внимания на кашель Магнуса, я выдвинула ящик стола. Его трубка. Его таблетки. Его…

Я вынула письменные принадлежности, сверху лежало составленное Джембером письмо. Мои губы растянулись в улыбке.

– Я должна это прочитать. – Взмахом руки подозвала Магнуса, приглашая его сесть рядом со мной. – Знаю, тебе никогда не нравился Джембер, но сделай мне одолжение: не вздумай перебивать меня оскорбительными замечаниями в его адрес.

– Я бы никогда не поступил так с тобой. – Он одарил меня застенчивой улыбкой, когда я подняла брови. – Я благодарен ему за эту жертву. Не знаю, что бы я делал, если бы…

Я прижала большой палец к его лбу, разглаживая образовавшиеся на нем складки.

– Не думай об этом, Магнус. Нам больше это не нужно.

Он придвинулся ко мне и крепко обнял.

– Отвлеки меня, дорогая. Обещаю, я не стану перебивать.

Все мое внимание внезапно захватил знакомый почерк отца. Я несколько раз откашлялась, избавляясь от першения в горле.

«Саба, я не знаю, почему ты до сих пор любишь меня. Ведь именно я причина твоей гибели».

Его слова заставили меня похолодеть, и, чтобы успокоиться, я сделала несколько глубоких вдохов.

«Я боялся, что, выбрав работу исключительно из-за денег, навлеку на себя Сглаз. Это было трусливое решение, и мы оба серьезно пострадали из-за него. Теперь одних извинений будет недостаточно».