Среди серых валунов (СИ)

-- Легко рассуждать об этом, зная то, что все мы знаем теперь, -- сказал Алистер. -- Но когда ОН поработил меня, я понятия не имел о существовании его и ему подобных.

У подножия холма было шумно. Ветер шумел среди листвы, вздымая густую траву на земле, а стекающий с горки ручей звуком своим напоминал рокот отдаленного водопада. Было темно. Они не осмелились разжигать костров, но глаза уже привыкли к ночному мраку.

Алистер продолжал:

-- Я не жду, что вы поймёте меня. Не жду, что вас тронут причины, по которым я стал его слугой. Если вы того желаете, то можете убить меня прямо здесь, под этим деревом. Лучше умереть, чем вернуться к нему.

-- Минуту назад ты сказал, что, не задумываясь, стал подчиняться чудовищу, ради спасения собственной шкуры, -- заметил Хёрб.

-- Это было давно. И знай тогда, что ОН из себя представляет, я бы, возможно, и впрямь предпочел умереть.

Хёрб уселся напротив чаровника, поджав ноги.

-- Смерть скачет за нами на серебряном скакуне, предатель. В то время как мы плетёмся пешком с ободранными ногами. Рассказывай свою историю, пока ещё можешь. Тогда, возможно, я исполню твоё желание.

Алистер молчал, уставившись на свои руки. Надья, дрожа от ярости и любопытства, присела рядом. Она не верила, что чаровник расскажет им нечто такое, что изменило бы её мнение. Из-за него погибли её близкие. И она сама была обречена на заклание не без его помощи. Ведь именно он послал её на ярмарку, где она повстречалась с чудовищем, скрывающимся за личиной добродушного мудреца.

-- Если вы хотите понять, как я дошел до такого, то вам стоит услышать всю мою историю, с самого раннего детства. Я родился и вырос в Покое Левиафана. Своего отца я не знал, мать была служанкой в библиотеке Базальтовой Академии. Я рос умным ребёнком и не особо ладил со сверстниками -- меня больше занимали книжки, которые я читал, когда мать брала меня с собой в библиотеку. Будучи единственным ребёнком в семье, я рос капризным и эгоистичным. Мать не чаяла во мне души, потому даже не пыталась сдерживать темперамент своего чада.

К девяти годам я был начитан, имел большие познания в истории, травничестве, географии, астрономии. Я взахлёб читал истории про великих завоевателей, узурпаторов и никому не известных людей, прославившихся благодаря своей силе, хитрости, упорности и беспринципности. Но больше всего я преуспел в самостоятельном изучении теории рунного дела.

Я читал практически всё, что мог найти о трудах магиков и мастеров рун -- от известных трактатов до изъеденных временем манускриптов и заметок. Отвлекаясь от книг, я, ради развлечения, тащил из порта небольшие камешки и царапал на них глифы и руны.

Мама, заметив мой интерес к рунному делу, обратилась к старшему архивариусу с просьбой, разрешить мне пройти вступительные экзамены. Меня экзаменовали, и я с блеском прошел испытания, став полноправным учеником Базальтовой Академии.

За пять лет обучения я накопил огромный багаж знаний, неоднократно пригодившихся мне в будущих странствиях. Я выучил множество языков, обычаев и исторических событий той, или иной местности. Я прекрасно освоил ремесло лекаря, травника и звездочёта. Мог без труда читать карты, разбирался в математике, философии и психологии. И конечно, стал одним из немногих, кого допустили к изучению рун и манипуляций первоэлементами.

К концу седьмого года обучения я уже умел создавать некоторые руны. К примеру, я был одним из двух учеников, создавших полностью рабочую руну виндхмат, способную создавать мощные и управляемые потоки воздуха. Меня жутко злило то, что я не стал единственным.

За семь лет в академии я не завёл друзей. Я был надменным, самоуверенным, хитрым и даже жестоким. Мало общался со своей матерью, которая жила в лечебнице Миценаса, страдая от болезни лёгких.

К моему огромному сожалению, академию закончить я так и не смог. В начале последнего года обучения, спустя несколько месяцев после смерти матери, скончавшейся от обострившихся приступов удушья, меня исключили. Причиной тому послужил неудачный опыт с запрещенными в академии рунами и ингредиентами, в результате которого пострадали несколько студентов помладше и я сам, -- повернув голову, Алистер продемонстрировал им левое ухо, у которого отсутствовала мочка и небольшая часть раковины.

-- Исключение сильно ударило по моему самолюбию, -- продолжал он. -- Но я быстро пришел в себя. Раздосадованный неудавшимся экспериментом, я решил, во что бы то ни стало овладеть всеми возможными премудростями рунного дела.

Собрав все имеющиеся у меня вещи и деньги, в восемнадцать лет я покинул стены Покоя и отправился странствовать. Я побывал во множестве стран: от Островной Империи Велламаха, до заснеженной Апогелитты и каменных равнин Энгома. Я потел в джунглях, и умирал от жажды в пустынях Коор'Айя. Бывал во дворцах Саратоссии и охотился с медвежьим народом. Изучал флору и фауну болот Сивери и даже пытался найти путь к полумифической Ваххре, но потерпел неудачу.