Среди серых валунов (СИ)

С каждым годом я узнавал всё больше, становился умнее, хитрее и одержимее. Я жаждал знаний, но не ради них самих, а ради силы. Я желал прослыть самым могущественным рунным мастером, какого когда-либо знал мир.

Чем старше я становился, тем больше осознавал, что моё надменное и резкое поведение порой мешает мне получить желаемое. Потому я пришел к выводу, что хитрость и лицедейство лучше подходит для поисков источников силы. Я создал для себя маску ментора, заботливого и в меру альтруистичного. Я лечил, учил и помогал многим, скрывая за благими деяниями свои истинные мотивы -- расположить к себе людей, выведать у них информацию, получить всё необходимое и двинуться дальше. Именно в те времена я впервые отнял жизнь ради своей выгоды.

В небольшом приморском городишке жила семья, прожившая там не одно поколение. Семья была богата -- они разводили лошадей, владели угольными шахтами и множеством лавочек, управляли борделями и были едва ли не правителями городка. В этой семье хранился старый рунный амулет, переходящий по наследству. Амулет тот давал своему владельцу некое усиление умственных способностей, позволяя прогнозировать события исходя из имеющейся информации практически с полной вероятностью. Собственно, именно благодаря амулету, предвидя выгодные сделки, семья и разбогатела.

Расположив семью к себе, я поселился в их имении, где и узнал об амулете. Мной овладела жажда заполучить руну, исследовать её, владеть ею. Но я не мог получить её законным способом. Амулетом тогда владел старший сын, глава семейства и управленец всего семейного состояния. К сожалению, используя его лишь ради удачной торговли, глава семьи не понял, что поселил в своём доме хитрого и беспринципного человека.

Однажды в опочивальне, где жил старший сын с женой, разгорелся пожар, быстро распространяющийся по имению. Когда же его удалось потушить, не без моей помощи, семейный амулет был украден. Никто не связал эту трагедию со мной, хотя именно я, используя свои умения, сотворил управляемый огонь, выкрал амулет из комнаты, а затем, дабы не вызвать подозрений, помог потушить самолично созданное пламя. Через неделю я покинул город.

Спустя несколько лет, когда мне было слегка за тридцать, я собрал группу археологов, ведя раскопки в руинах близ пустынь Коор'Айя. Теми археологами руководил другой учёный, носящий имя Соарохим. Мне не нравился Соарохим, я считал его слишком любопытным. Соврав ему об истинной цели раскопок, я намеревался убить его и всех остальных археологов, в случае удачных поисков.

Так и вышло, во всяком случае, почти так.

Раскопки удались, и археологи наткнулись на жилу крайне редкой магической породы, из которой можно сотворить очень редкие и сильные рунные камни. Когда же работа была завершена, и жила была полностью вычищена, я сотворил под ногами своих некогда товарищей зыбучие пески, навсегда похоронив их в пустыне. Но один из археологов не попал под чары.

Дитор, невысокий, седовласый, с серыми, как льдинки, глазами, который всегда держался так, будто ничего из происходящего недостойно его внимания, только посмеялся над моими усилиями. И явил мне своё истинное лицо.

За всю свою жизнь я ещё не испытывал подобного страха. Ужас сковал меня, в один миг все мои знания, опыт, всё моё самомнение улетучились и стали песчинками, которые унёс лёгкий пустынный ветер. Я упал на колени и сбивчивым голосом просил то, что некогда было Дитором пощадить меня. Тот лишь рассмеялся в ответ, и поведал мне свою историю. Дитор рассказал мне, кто он, и чего жаждет. И пообещал пощадить, если я стану его слугой. И я согласился.

Он не навредил мне. Физически. И с тех пор я с ним. Я ЕГО. Он не ходит за мной попятам, а я не хожу за ним, но я знаю, что он всегда где-то рядом, и что при необходимости он найдёт меня, даже если я сбегу на соседний материк и спрячусь там под кроватью в глухой деревне.

Он ищет. Отчаянно ищет способ открыть двери. Мои знания продвинули его поиски.

Периодически он отправляется на обед. Я видел пару раз, как он ест. С тех пор я стараюсь не думать об этом. Я, конечно, тоже всякое творил, но то, что делает он...

Иногда он приходит и говорит со мной. Он не требует, но я, почему-то, отвечаю ему абсолютно искренне. Он любит изгаляться, вытаскивая самые гнусные и печальные моменты моей жизни на свет и обсасывая их. Словно питается этим...

-- Ему следовало сожрать тебя, было бы меньше проблем, -- раздался голос у них за спиной.

Хёрб и Надья подпрыгнули. Сердце девушки едва не ушло в пятки.

В темноте, неровно дыша, стоял Коред. Выглядел он ужасно. Одежда, тут и там порванная и разодранная, была пропитана кровью. Когда он приблизился, пошатываясь, Надья увидела, что через его лицо проходит длинный, широкий порез, от виска до челюсти, а половина верхней губы оторвана.

Хёрб кинулся к наставнику, но тот лишь отпихнул его:

-- Разожги костёр, -- велен он лекарю. -- Я забрал с поляны пару сумок. Найди там что-нибудь, чтобы меня подлатать.

-- Вы убили его? -- только и смогла произнести Надья.

-- Нет, но какое-то время он будет зализывать раны. Костёр, живо.