Среди серых валунов (СИ)

И она оказалась права. Меньше чем через час из-за густой листвы показались огромные каменные изваяния, покрытые росой, мхом и неизвестными, выщербленными на камнях рисунками. Коред и Хёрб обнажили сталь и слегка замедлили шаг. Алистер нервно сглотнул и стал испуганно озираться по сторонам. Надья прижала руки к груди, готовясь к тому, что из любого куста в любой момент может показаться безносая морда, с усеянной острыми зубами пастью.

Выйдя из чащи, они остановились. Руины казались Надье такими же, какими они их оставили, когда поспешно выехали отсюда по приказу Кореда. Но нет, что-то в них, всё-таки, изменилось.

Сам воздух, казалось бы, был пропитан чем-то ужасным. Надья не могла видеть их, но готова была поклясться, что неясные чёрные сполохи окутывали руины пугающей дымкой. И даже пахло здесь по-другому. Лесной запах травы и влаги сменился удушливым смрадом. "Так пахнут трупы, -- поняла девушка. -- Десятки и сотни мертвецов, чьи жизни оборвало обитающее здесь существо".

В прошлый раз, при виде этих каменистых развалин, Надья с трепетом вспоминала свои детские годы, проведённые здесь с друзьями. С вечно серьёзным Йолимом, с шутником-Ориллом и острой на язык Майей. Теперь этих воспоминаний здесь не было. Среди серых валунов рыскал один лишь голод.

Коред внимательно осматривал каждый угол, каждый камень, каждый кустарник. Меч в его руки был опущен, но Надья не знала, что из такого положения можно было атаковать почти мгновенно. Черноглазый, свободной рукой маня их за собой, двигался боком, всматриваясь в каждую щель, вслушиваясь в каждый звук. Наконец, убедившись, что монстр не прячется в ближайших кустах, и не залёг среди груды камней, он, полушепотом, произнёс:

-- Так я и думал.

По его лицу было видно, что он что-то понял, и осознание этого не приносило ему никакой радости. Наоборот, показалось Надье, Коред потемнел и осунулся ещё больше. Длинный порез, пересекающий его лицо, увлажнился от выступившей, желтоватой сукровицы.

-- Нам придётся спуститься вниз, -- сказал он. -- Тварь ждёт нас там. Он ранен, и не выйдет сюда, на открытую местность. Внизу, в окружении своих жертв, рядом с источником материнской силы, он будет куда сильнее.

-- Вы уверен, что нам стоит туда спускаться? -- обеспокоенно спросил Хёрб. -- Вы ранены, и кто знает, что ещё ждёт нас там, во тьме.

Коред шмыгнул носом, закашлялся. На этот раз он не успел вовремя прикрыть рот, и брызги карминовой крови разлетелись во все стороны. Хёрб, не выдержав, бросился к своему учителю, но тот выставил руку вперёд, останавливая лекаря.

Подавив приступ кашля, и несколько раз сплюнув на землю вязкими красными сгустками, он объяснил:

-- Спускаться придётся, -- тяжело дыша, начал Коред. -- Там, внизу, он восстановится куда быстрее меня. Даже раны, нанесённые "Привратником", рядом с "разломами" заживают довольно быстро. Он бежал от меня израненный, обожженный, еле передвигающий ноги. Не удивлюсь, если сейчас он уже наполовину здоров. Нет, -- очередной приступ кашля. -- Ждать нельзя. Вы все знаете, что делать.

Медленно, словно взвалив на плечи невидимый валун, Коред двинулся вниз по лестнице, к зияющему чернотой проходу. Каждый шаг по ступеням давался ему с трудом, и Надья стала опасаться, как бы он не упал. Она, Хёрб и Алистер спустились быстрее черноглазого, и с вежливым пониманием ожидали его у прохода.

-- Колдун, -- хрипло сказал черноглазый. -- Ты пойдёшь первым. У нас только один факел, потому не вздумай его потерять. Я буду за тобой.

Коред неуклюже выудил из-за спины кинжал и перерезал верёвки, связывающие руки чаровника. Алистер, морщась, потёр затекшие запястья, вокруг которых образовались яркие красные ссадины. Хёрб зажег факел и передал его чаровнику.

-- Ты будешь нужен, чтобы сравнять всё с землёй, -- напомнил Коред. -- Так что не вздумай подыхать до того, как сделаешь это. Парень, -- обратился он к лекарю. -- Будь осторожен.

Надья смотрела на черноглазого и, с каждой минутой, ей становилось за него всё страшнее. И без того не слишком высокий, Коред, казалось, стал ниже ещё на пол фута. Обветренное и израненное лицо перестало напоминать лицо человека, и всё больше смахивало на лик мертвеца. Кожа стала столь тонкой, что сквозь неё можно было разглядеть череп. Его бил мелкий озноб и меч в руках легонько подрагивал.

Подавив очередной приступ кашля, Коред положил руку ей на плечо.

-- Послушай меня, девочка, -- сказал он, через силу выдавливая из себя каждое слово. Надья почувствовала, что его рука на её плече уже не просто лежит -- он опирается на неё, подобно тому, как калека опирается на костыль.

-- Вам нельзя говорить, -- беспокойно пролепетала она. -- Вам нужно беречь силы. Вы расскажете мне всё позже, когда мы выберемся оттуда и вылечим вас!

Коред лишь мотнул головой, прикрыв глаза. Даже этот жест вызывал у него приступы боли.