Среди свидетелей прошлого

Его основные хранилища — под землей. Длинные узкие подземные туннели ведут нас к боксам — отделениям, где лежат пленки. Кончается коридор — и перед глазами стена, а в ней белые эмалированные дверцы, почти такие же, как дверцы современных домашних холодильников. За каждой дверцей — полки, иногда одна, иногда две. И какое-то сооружение на задней стенке, что-то вроде клапана.

Это и есть клапан. Если в боксе загорается пленка, то сразу внутри его повышается давление, клапан откидывается и мощная струя воздуха, включаемого автоматически, выбрасывает горящую пленку наружу — прямо в красивый бассейн, с бьющим посередине фонтаном.

Между боксами устроены водоструйные защиты. При опасных пожарах они тоже включаются автоматически, и иногда пять-шесть мощных водяных струй стеной отгораживают горящее помещение от остальных боксов.

Кинодокументы, документы звукозаписи с каждым годом приобретают все большее и большее значение, как памятники эпохи, как самые точные свидетели процессов, происходящих в самых различных, буквально во всех областях нашей жизни.

Давайте теперь, после того как мы забежали далеко вперед, опять вернемся к прошлому. Нам предстоит вместе с исследователями-историками произвести любопытные экспертизы над своеобразными памятниками, которые архивисты иногда называют фальсификатами или просто подлогами.

МАСТЕРА ПОДДЕЛЫВАТЬСЯ ПОД ЧУЖИЕ ПОЧЕРКИ

КТО ПРИЗВАЛ ВАРЯГОВ?

аверное, многие читали хотя бы отрывки из чудесного литературного памятника древности — начальной летописи «Повести временных лет». Автор повести — полулегендарный черноризец Нестор очень заботился о том, чтобы его рассказ о «быстротекущих летах» не был сухой летописью событий. Со страниц повести живым языком начинают говорить наши предки, возникают их образы, легенда следует за преданием, чередуется с какими-то сказами.

Прочитав, что Олег повел на Царьград «бе числом кораблей 2 000, а в корабли по 40 мужь», иной читатель, возможно, улыбнется скептически.

Наверное у Олега не было 2 000 кораблей, и дружина его вряд ли насчитывала 80 тысяч бойцов. Но неужели летописец так наивен, полагая, что читатели поверят его легендам? Нет, конечно, он заботился об эмоциональности своего рассказа, заботился и о том, чтобы образно подчеркнуть мощь и величие первых князей русских, бесстрашие их воинства.

Но ведь это была явная фальсификация событий, подлог!

Не будем торопиться. Откроем летопись на 862 годе. Прочтем рассказ о «добровольном» призвании славянами варяжских, норманских викингов Рюрика, Синеуса, Трувора.

Не было «призвания», скажете вы?

Верно, не было. Но этот рассказ понадобился летописцу для того, чтобы оправдать наличие варяжской династии в славянском государстве. Летописец, увы, и не задумался над тем, какую печальную роль сыграет эта легенда в последующем. В толковании историками процесса образования русской государственности. В объяснении русских обычаев, нравов, культуры и даже языка. В XVIII веке, когда на русский престол то и дело всходили цари из немецких князей, когда вслед за ними в Россию хлынули потоки жадных до наживы и власти немецких авантюристов, захвативших в свои руки высшие административные должности Российской империи, а также тепленькие местечки в Российской академии наук, истинно русские патриоты начали борьбу с этим немецким засильем.

И вот тогда академики-немцы, опираясь на летописную легенду, родили так называемую «норманскую теорию» происхождения Киевского государства. Они клеветали на славян-русь, рисовали их дикарями в звериных шкурах, утверждали, что русские не способны были создать своего государства, своей культуры и потому сами пошли на поклон к варягам. Так было в прошлом. А теперь, в XVIII веке, говорили они, «немцы-варяги» снова облагодетельствовали Россию.

Если летописная легенда о призвании варягов в устах летописца была не более чем легенда, подобная многим другим, рассеянным по страницам «Повести временных лет», то использование этой легенды историками-норманистами преследовало уже далеко не бескорыстные цели. Их теория ущемляла национальное самосознание русского народа, его гордость за свое прошлое.

Создание теорий, подобных «норманской» теории происхождения древнерусского государства, и называется фальсификацией истории.

Но в данном случае фальсификаторы исторического прошлого древнерусского государства опирались на реальный, подлинный исторический памятник, да притом такой замечательный, как «Повесть временных лет». Между тем в архивах нашей страны среди коллекций рукописей музеев и библиотек есть немало заведомо подложных памятников.

Ученому нужно уметь отличать подделки или заново сфабрикованные подлоги от подлинных памятников, случайно испорченных переписчиками или неграмотными составителями, как это имеет место в целом ряде списков «Русской правды».

Можно ли описки называть исторической фальсификацией, подделкой документа?