Среди тибетцев

Мистер Маконочи из гражданской службы Пенджаба⁴¹ и доктор Э. Неве из кашмирской миссии Церковного миссионерского общества сопровождали меня из Сонамарга через перевал, и в ту ночь мистер Маконочи серьезно побеседовал с Усман Шахом о его поведении, после чего у меня больше не было причин жаловаться. Усман Шах пришел ко мне и сказал: «Комиссар саиб⁴² считает, что я доставляю мем-саиб⁴³ много хлопот», на что я холодным тоном ответила: «Постарайся больше их не доставлять». По всей видимости, мистер Маконочи доходчиво объяснил Усман Шаху, что в конечном итоге служить мне верой и правдой в его интересах.

Лагерь Балтал расположен в месте соединения двух ущелий, у подножия отвесного горного хребта, отдельные вершины которого превосходят Монблан⁴⁴ по высоте. В радиусе десяти миль не было ни единой хижины, зато повсюду горели костры. Несколько пастухов отдыхали под навесом из циновок. В воздухе висела звенящая тишина и сердце щемило от одиночества при виде вздымающихся на фоне бескрайнего простора звездного неба исполинских гор, служащих естественной границей Центральной Азии. Восход солнца застал нас на пути вверх по заполненному многометровой толщей снега огромному ущелью с практически перпендикулярными стенами. Затем мы добрались до Зоджи-Ла высотой 11 300 футов⁴⁵. Он и два других перевала ― Намика-Ла⁴⁶ и Фоту-Ла⁴⁷ (их высота составляет 13 000и 13 500 футов соответственно) образуют три громадные ступени, ведущие от Кашмира к Тибетскому нагорью⁴⁸. Два последних перевала можно преодолеть относительно легко, тогда как Зоджи-Ла ― самое суровое испытание на караванном пути из Ладакха в Яркенд, за исключением, пожалуй, Сасир-Ла⁴⁹. Пыльная осыпающаяся тропа, настолько узкая, что вьючные животные могут идти по ней только друг за другом, зигзагообразно изгибаясь поднимается по склону высотой около шестисот метров. Она испещрена доходящими до груди скальными выступами и покатыми бараньими лбами⁵⁰, на которые животные взбираются с большим трудом.

Над тропой нависали деревья, а во влажных впадинах благоденствовали папоротники и лилии. Самой прекрасной и благоуханной среди мириад цветов была сине-кремовая аквилегия⁵¹. Чарующих деталей было так много, что мне хотелось останавливаться и разглядывать их на каждом шагу, тем более, что такое буйство природы мне в следующий раз предстояло увидеть лишь во время спуска в Куллу⁵² поздней осенью. Заснеженное ущелье, по крутому склону которого пролегает тропа, с географической точки зрения считается самой низкой впадиной Большого Гималайского хребта протяженностью 300 миль. Несмотря на печально известные потерей товаров и животных участки пути на реках Синд и Суру⁵³, именно через перевал Зоджи-Ла люди в основном попадают из Кашмира, Афганистана и Западного Пенджаба в Центральную Азию. Однако сезон только начался, и пока в путь отправились лишь несколько предприимчивых караванов.

Я окинула Кашмир долгим прощальным взглядом. В тени у подножия гор раскинулся перевалочный пункт Балтал ― одинокий, окруженный кедровым лесом цветущий луг, звенящий журчанием хрустальных ручьев, спешащих в долину со снежных полей и ледников гигантского горного хребта, на который мы поднялись по перевалу Зоджи-Ла. Сказочная, изумрудно-зеленая, словно английская лужайка, долина была усыпана белыми лилиями и небольшими рощицами, расцвеченными красными и белыми розами, клематисами⁵⁴ и белоснежным жасмином. Над полосой лиственных деревьев росла сосна гималайская⁵⁵, пихта белая⁵⁶ и ель, еще выше склоны холмов густо поросли величественным гималайским кедром, а над границей леса виднелись снежные вершины Тилейла, озаренные первыми лучами восходящего солнца. Высоко над Зоджи-Ла, который сам находится на высоте 11 500 футов, насыщенная росой атмосфера, излучавшая розовое сияние, окутывала серо-красный горный массив с его заснеженными пиками, отвесными стенами, неприступными башнями и зазубренными хребтами, над которыми вздымались еще более высокие вершины, тянущие к ясно-голубым небесам чистейшие снежные поля. Спуск на сторону Тибета достаточно плавный, зато характер пейзажа меняется очень резко. Деревьев нет совсем, а пришедший им на смену густой кустарник постепенно вытесняют колючие заросли, но и они вскоре исчезают. Здесь и там виднеются поросшие травой горы, голые красные скалы, серые утесы с участками изумрудной зелени, залитые солнцем вершины, глубокие заснеженные ущелья, а на востоке за ними по дну долины тянется длинное снежное поле, окаймленное розовыми примулами⁵⁷. Это и есть Центральная Азия.