Среди тысячи лиц

– Этому этапу проекта я должен посвятить два рабочих дня, – объяснил Райан. – Восьмая студия новостного канала «Кей-Джи-Дабл Ю» должна открыться на площади в следующем году. А это – возможность развивать поддерживающий бизнес вокруг и привлечь освещение прессы. Наша группа активна в обоих городах, но в Портленде мы продвинулись намного дальше. Чтобы обеспечить надежное финансирование, наши инвесторы были вынуждены пойти на перекрестное обеспечение займа под сделку в Сиэтле и займа под сделку в Портленде. Это рискованно: если одна стройка пойдет ко дну, а другая не наберет обороты, то провалятся обе. Но все же это лучший способ сбалансировать риски. Если я смогу договориться об окончательных условиях, то завтра вечером уже буду дома.

Я кивнула и сонно натянула одеяло до самого подбородка.

– Удачи, – пожелала я, пытаясь выразить поддержку. Я знала, насколько важна для Райана эта сделка, даже если мне ее успех ничего хорошего не сулил.

– Спасибо, детка. – Он легко поцеловал меня в губы. – Вечером позвоню тебе из гостиницы.

Райан подхватил чемодан, и я услышала, как он спустился по лестнице, вышел в прихожую, открыл дверь, а потом закрыл ее за собой. В замке повернулся ключ, и я почувствовала себя в безопасности, любимой и окруженной заботой, – все сразу.

Я уставилась в потолок. Перед моим мысленным взором появилось лицо Кэйда, грязное, заросшее бородой. Провалившиеся глаза, заостренные скулы. Я услышала голос бабушки, ее слова эхом отдавались в моей голове. Кэйд спас тебе жизнь. Теперь твоя очередь спасти его.

Я снова и снова прокручивала ее слова, потом взяла телефон и набрала номер редактора.

– Джен, это Кайли, – сказала я.

– Я только что закончила разговор с Мелиссой из миссии «Евангелие надежды». Она говорит, что пожертвования текут рекой. Реакция на твою первую статью просто невероятная. Около тысячи читателей оставили отклики «за» и «против» онлайн, развернулось горячее обсуждение судьбы площади Пионеров. Такая активность приводит рекламодателей в восторг. Теперь нужно не сбавлять темп, следующая статья должна ударить еще сильнее…

Этого момента я давно ждала, но теперь едва слушала Джен.

– Мне нужен один свободный день, – прервала я ее.

– Ты слышала меня, Кайли? Нам необходима следующая статья. Можешь показать мне сырой материал?

– Кое-что произошло. – Я сделала глубокий вдох. – И мне надо с этим разобраться.

– Ладно. – Голос Джен мгновенно смягчился, в нем появились заботливые нотки. – Надеюсь, ты не заболела?

– Нет, – ответила я. – Мне просто… нужен один день.

Я припарковала машину на улице перед рестораном «Ле Марше» и вышла. Еще не было десяти часов, и я была рада, что из-за облаков выглянуло солнце. Оглядев тротуар и заглянув в ближайший переулок, как я делала это накануне, – Кэйда там не оказалось, – я решила зайти в «Старбакс», чтобы выпить американо, и уже потом отправиться на поиски.

Очередь оказалась длинной. Люди выстроились вдоль стойки с выпечкой. Две женщины передо мной были похожи на секретарш, вышедших купить кофе для своего босса. Одна из них перебросила через плечо блестящие черные волосы и сказала, что в банановом хлебе невероятное количество калорий. Ее подруга что-то ответила, и они засмеялись.

В двадцать лет жизнь намного проще, особенно если речь идет о любви. Ты знакомишься с людьми, выбираешь их, они выбирают тебя. Вместе вам по силам завоевать мир, переехать в Париж, завести ораву ребятишек или стать фермерами и начать выращивать овощи. Все то, о чем ты писала в дневнике и о чем мечтала, ты проживаешь в ярких, сверкающих красках. Жизнь принадлежит тебе, ты берешь ее за рога и живешь. И вот вы вместе. Ты без остатка посвящаешь свою жизнь кому-то, а все остальное – уже история.

Но когда это не срабатывает, когда у истории несчастливый конец, как это случилось со мной в двадцать с небольшим, в твоем сердце что-то меняется. Ты превращаешься из девушки с дневником и мечтами в девушку, для которой главное – работа, чья страсть к социальной справедливости становится основой для газетных статей. Тебе тридцать или тридцать пять, и тебе давно ясно, что облаков куда больше, чем радуг, и что ты можешь положиться только на саму себя. Мечта умерла. Ты потеряла дневник. Нет, ты сожгла его.