Среди тысячи лиц

Он посмотрел на меня, потом на Кэйда, и я все поняла по его лицу.

– Нечего скрывать? – Райан покачал головой. – Моя дорогая Кайли, ты все время пряталась от того, от чего убежать невозможно, – от правды. Тебе пора признать ее, даже если у меня разобьется сердце. – Он взялся за ручку чемодана. – Спокойной ночи.

Кэйд стоял позади меня, а я не отводила глаз от закрывшейся двери, думая, не стоит ли мне побежать за Райаном, упросить его остаться, понять меня. Он наверняка сможет понять. Но мои ноги не двигались с места, и голос почему-то пропал. Я не могла пошевелиться. Упав на колени, я разрыдалась. Мне казалось, что я тону в своих печалях, не в силах оставаться на поверхности. И тут Кэйд положил руку мне на плечо, как будто бросил спасательный круг.

В тот вечер Райан так и не ответил на мои звонки. На следующее утро я позвонила его другу Мэтту, который должен был стать шафером на нашей свадьбе.

– Мэтт, это Кайли. Райан с тобой?

– Был, – ответил он. – Сказал, что если не может быть с тобой, то ему лучше быть одному.

– Насколько я понимаю, он рассказал тебе о…

– Да.

– Я сама собиралась ему обо всем рассказать, но Райан вернулся домой из поездки раньше времени, и все пошло не так… – Я вздохнула. – Ох, Мэтт, момент оказался совсем неподходящим.

– Кайли, ты действительно собираешься бросить Райана ради бездомного парня?

– Прежде всего, я его не бросаю, – сказала я. – И Кэйд не просто какой-то бездомный тип. Он мой бывший парень. Мы были вместе два года.

– Тогда ты сама можешь понять, почему Райан буквально убит этим, – ответил Мэтт.

– Да, все слишком запуталось, и я хочу во всем разобраться. Но я обязана помочь Кэйду. У него больше никого нет. – Я понизила голос, чтобы не разбудить Кэйда, еще спавшего наверху. – Он остался у меня только потому, что ему некуда больше идти. Завтра я отвезу его в Харборвью. Его взяли в программу помощи пациентам с последствиями черепно-мозговых травм. Кэйд будет жить там под наблюдением специалистов, которые смогут помочь ему снова вернуться к нормальной жизни. Ему придется почти всему учиться заново.

– Понятно, – отозвался Мэтт. – И я не осуждаю тебя, Кайли. Просто…

– Райан твой лучший друг, я все понимаю. Пожалуйста, поверь, я никогда не хотела причинить ему боль.

– Спасибо, – сказал Мэтт и повесил трубку.

В пятницу я выбрала свежую одежду для Кэйда из шкафа Райана и помогла ему одеться. В машине по дороге в Харборвью он молчал, и я тоже.

– Доброе утро. – Доктор Брэнсон встретила нас на втором этаже. На неделе я несколько раз говорила с ней о Кэйде, когда она звонила, чтобы узнать о его состоянии. – Это моя помощница Тэсс. Если вы готовы, то мы сейчас вами займемся.

Я кивнула за нас обоих, и мы направились по длинному коридору к другим лифтам.

– Я полагаю, в случае крайней необходимости звонить нужно вам? – спросила Тэсс, глядя в папку, которую держала в руках.

– Крайней необходимости?

– Это всего лишь мера предосторожности, – объяснила женщина, – на тот случай, если пациент, к примеру, уйдет. Как я уже говорила вам по телефону, пациенты с последствиями черепно-мозговой травмы склонны к бродяжничеству.

– Понятно. – Я с трудом сглотнула. Мы снова оказались на первом этаже, вышли во двор и пошли по дорожке к кирпичному строению, похожему на офисное здание. – Да, разумеется, вы можете звонить мне.

Доктор Брэнсон указала на здание впереди.

– Нам туда. – Она улыбнулась. – Это центр Эдварда Миллера для лечения и реабилитации пациентов с травмами головного мозга.

Врач повернулась к Кэйду:

– Здесь вы будете жить весь следующий год. У вас будет своя квартира. Посмотрите, – она указала на угловое окно на верхнем этаже, – вон там ее окна.

Кэйд перевел взгляд сначала наверх, потом на меня. Я не поняла, испуган он, или обескуражен, или то и другое вместе.

– Персонал находится в центре круглые сутки семь дней в неделю. Каждый день у вас будут занятия по развитию речи, физические упражнения, тесты и социальная реабилитация, чтобы вы могли снова освоить то, что было вами потеряно после травмы. – Она положила руку на локоть Кэйда. – Мы намерены помочь вам вернуться в жизнь.

На лифте мы поднялись на третий этаж. Тэсс прошла вперед, остановилась у двери с цифрами 304 и вставила ключ в замок. Следом за ней мы вошли в квартиру-студию. Она была маленькой, в воздухе пахло дезинфекцией и мастикой для полов. Ничего даже отдаленно похожего на квартиру Кэйда на площади Пионеров, но она была чистой и солнечной, высокие потолки добавляли пространства.

Я смотрела, как Кэйд обходит свой новый дом по периметру. Он остановился возле двуспальной кровати с простым больничным бельем, потом повернулся к коричневому дивану для двоих и кофейному столику. В крохотной кухне уместились шкафчики, мойка для посуды и мини-холодильник.

– Для общей безопасности пациентов мы настаиваем на том, чтобы жильцы не пользовались плитой или духовкой. Поесть можно в кафетерии на первом этаже. Завтрак подают в восемь часов, ланч в полдень, обед ровно в пять, – объяснила Тэсс.

– Надеюсь, ему здесь понравится, – обратилась ко мне доктор Брэнсон.

– Я тоже надеюсь.