Среди тысячи слов

Он забрал куртку и накинул мне на плечи. Он запахнул ее и нежно притянул меня к себе. Он смотрел на меня без осуждения. Не испытывал отвращения из-за моей истории.

– Айзек, – прошептала я, тяжело сглотнув.

– Не надо, – сказал он и обнял меня еще крепче. Его руки обхватили мою спину и крепко держали меня. – Все будет хорошо.

Я покачала головой, упершись ему в грудь.

– Нет, не будет. Уже долгое время все не хорошо.

– Может, прошлая ночь – начало, – он отодвинулся, чтобы заглянуть мне в глаза и проговорил тише: – Где он сейчас?

– В колледже. Живет своей жизнью. Не надо никому рассказывать. Уже слишком поздно, – сказала я, чувствуя, как поднимается паника. Я оттолкнула Айзека. – Мне нужно домой. Мне нужно… боже, они поймут, что я не спала дома. – Я хлопнула ладонями по грязной одежде. – Я не смогу спрятать вот это.

– Могу отвезти тебя к Фордам. Марти прикроет нас.

– Нет. Не он. Я не могу рассказать ему. Я не смогу смотреть ему в глаза всю пьесу.

Айзек не стал спорить, хотя я видела, что ему хочется.

– Что насчет Энджи? Она знает?

Я с несчастным видом покачала головой.

– Нет. И мне не нравится, что я так с ней поступаю. Она прикрывает меня. Не хочу, чтобы она попала в неприятности. Не хочу…

«Расскажи ей».

– Она твой друг, Уиллоу… – Айзек покачал головой, пробегая пальцами по волосам. – Что насчет твоих родителей? Забудь о прошлой ночи. Забудь об алкоголе, о том, что спала не дома. Забудь о пьесе. Они не знают о том, что произошло? Не думаешь, что им нужно рассказать?

– Нет, – ответила я твердым голосом. – Я же сказала тебе. И я… я расскажу Энджи. Но только ей. Никому больше знать не надо.

Айзек хотел еще что-то сказать, но я покачала головой.

– Это мой выбор. Мой. Я не готова. А даже если бы и готова, уже слишком поздно.

– Ты все время это говоришь.

Я напряглась.

– Потому что это правда.

– Возможно, нет, – тихо сказал он. – Мартин сказал мне однажды, что надежду убивает мысль, что «уже слишком поздно».

– Они мне не поверят, – сказала я. – Я ждала слишком долго, и у него та фотография… – я сильнее покачала головой. – Нет, мне нужно добраться до Энджи, помыться и попробовать не вылететь из пьесы.

Я вытащила телефон и позвонила Энджи.

– Привет? – сонно сказала она.

– Энджи, это я.

– Уиллоу? Который сейчас час?

Я закрыла глаза.

– Ты мне нужна.

* * *

МакКензи жили в доме скромных размеров в южной части Хармони. Энджи встретила нас у двери в мешковатых пижамных штанах и футболке с надписью «Торжественно клянусь, что замышляю только шалость». Ее глаза расширились, когда она увидела мою грязную одежду, а потом Энджи кинулась ко мне, широко раскинув руки.

– О боже, – прошептала она, крепко меня обнимая. – Все нормально. Что бы ни произошло, все будет хорошо. – Она отпустила меня и с подозрением взглянула на Айзека. – Мой папа уехал по делам, но мама здесь, – прошептала она. – Если она увидит…

Айзек хранил молчание, и на его лице снова появилась каменная маска.

– Дашь нам минутку? – спросила я.

Энджи бросила взгляд через плечо на дом.

– Быструю минутку.

Я отвела Айзека в сторону и начала снимать его куртку.

– Оставь, – сказал он.

– Не могу, – ответила я. На глаза снова навернулись слезы.

– Уиллоу, – сказал он. – Не надо.

– Ты и раньше это говорил, – заметила я. – Не надо что? Не знаю, как мне себя чувствовать теперь.

– Я не пытаюсь указывать тебе. Я просто хочу, чтобы ты знала… все нормально. Нормально, что ты рассказала мне, – он сжал зубы. – Я хочу убить этого подонка, врать не стану. Я хочу отследить его задницу и… – он вдохнул воздух через нос. – Но я ничего не стану делать, если ты против, хорошо? Обещаю.

По щекам потекли слезы, и я прерывисто вздохнула.

– Спасибо, – прошептала я.

Терпение Энджи лопнуло. Она обняла меня и тихо сказала Айзеку:

– Я позабочусь о ней.

Он колебался, словно не хотел покидать меня ни на секунду.

– Спасибо, – он повернулся ко мне. – Напиши мне позже.

– Напишу.

Мы наблюдали, как он вышел в это холодное утро и направился к пикапу. Руки засунуты в карманы, шея втянута в плечи.

Как только пикап уехал, Энджи развернула меня лицом к себе.

– Расскажи мне правду, – сказала она, откидывая локон запутанных волос с моего лица. Никогда не слышала, чтобы она говорила так серьезно и твердо. – Он причина, по который ты так выглядишь?

Я покачала головой.

– Нет. Он причина, по которой я не выгляжу хуже.

Голос дрогнул. Полились слезы. Энджи крепко обнимала меня за трясущиеся плечи.

– Пойдем, давай отведу тебя наверх.

Она провела меня в свою комнату на втором этаже. Из коридора, из комнаты за спальней родителей слышался шум проточной воды. Собака, красивый ирландский сеттер с пушистой золотисто-коричневой шерсткой, прыгала за нами по ступеням.

– Баркли, нет, – сказала ему Энджи, но он все равно протиснулся в комнату.

– Мама готовится к работе, – сказала она, закрывая за нами дверь. Я с сожалением поняла, что не знала, чем занимаются ее родители. Я так и не спросила.