Среди убийц. 27 лет на страже порядка в тюрьмах с самой дурной славой

Кошмары продолжались несколько месяцев. Чтобы избавиться от бессонницы, я повторяла, что все это «вздор и чепуха» – ну, знаете, как это делали Френч и Сондерс в скетче про двух старушек. Все это вздор и чепуха, прими это и двигайся дальше.

И вот однажды все прошло, и я снова начала спать. Разумеется, это не прошло бесследно, поскольку такие вещи не могут просто раствориться в воздухе. Они накапливаются, вызывая посттравматическое стрессовое расстройство. К сожалению, я узнала об этом гораздо позднее.

9. Наркотики в корпусе

Уормвуд-Скрабс, сентябрь 2003 года

– Ты перешла от дойки коров к работе в тюрьме? – воскликнул один из надзирателей из крыла Д. Был обеденный перерыв, и он спросил меня, как я здесь оказалась.

– Если вкратце, то да, – кивнула я, кусая сэндвич.

– Можно сказать, что между этими двумя занятиями нет большой разницы. Некоторые заключенные – настоящие животные…

Прежде чем мы успели бы начать оживленный спор о животном поведении, у меня зазвонил телефон. Это был Стив Смит с четвертого этажа. Его уже нет с нами, к сожалению. Он был замечательным надзирателем. Очень хорошо ладил с заключенными, но не переносил дураков, а еще был проницателен как никто другой – идеальное сочетание. Я никогда не забуду нашу первую встречу: Стив отпирал дверь камеры с сигаретой в зубах. До введения запрета в июле 2007 года в тюрьме можно было беспрепятственно курить.

– Босс, босс, вы должны прийти и взглянуть на это! – сказал он, тяжело дыша.

В случае таких звонков вы не тратите время и не спрашиваете, что случилось, а просто поднимаете задницу и идете выяснять, в чем дело. Он бы не стал звонить мне, если бы это было что-то незначительное.

Каждый день, пока заключенные были на работе или учебе, надзиратели проводили обыск в каждой камере корпуса – «проверка безопасности», как мы это называли. Им нужно было удостовериться, что все надежно, что в стенах нет дыр, а с окна не свисает лестница. Это не обыск в привычном смысле, а просто осмотр камеры.

Пока, бренча ключами, поднималась на четвертый этаж, я предполагала, что мне предстоит увидеть пещеру Алладина, полную контрабанды. Телефоны, наркотики, может быть, немного оружия. К сожалению, что бы мы ни делали, эти вещи все равно попадали в тюрьму, и наркотики были серьезной проблемой для корпуса Д.

Легко понять, что в тюрьме есть проблема с наркотиками. Место будто вибрирует, через него проходит подземный ток. Сбор группами во время «часа общения», бормотание, доносящееся с лестничной клетки. Заключенные торопливо заходят в камеры, заметив ваше приближение. Главным признаком был запах марихуаны, который доносился до кабинета, где я пыталась работать. Трудность заключалась в поимке заключенных с поличным. Мобильник был одним из немногих, кого ловили на контрабанде, но наркотиками он не торговал. Они поступали из другого источника.

Камера 445 принадлежала Джеймсу Тейлору. Он был наркоторговцем и отбывал наказание за убийство человека в драке. Белый мужчина ростом 185 сантиметров. Среднего телосложения. Огромная татуировка головы орла на правой руке. Мы с ним редко контактировали, поскольку он бо́льшую часть времени старался держаться подальше от неприятностей.

Виновными всегда оказываются самые тихие!

Теперь он был на работе, поэтому камера находилась в нашем распоряжении.

Я вошла в тесную камеру и скрестила руки на груди.

– Давай посмотрим на это, – сказала я, ожидая, что Стив начнет переворачивать матрас. Вместо этого он подвел меня к окну.

– Сюда, босс, – сказал он. Его глаза сверкали.

В те годы в каждой камере было маленькое окно с решеткой, которое заключенные могли открывать. Сейчас они закрыты наглухо вентиляционным люком.

Частью проверки было постукивание по оконному стеклу, чтобы убедиться, что его не выставляли. Стив указал на небо. Я посмотрела в направлении его пальца и нахмурилась.

– Куда именно мне смотреть?

– Смотрите внимательно.

Прищурившись, я посмотрела еще раз, но ничего не заметила, кроме ясного голубого неба, нескольких облаков и голубя.

– Я сдаюсь, – сказала, пожимая плечами. – Что происходит?

Стив просунул руку сквозь решетку и зацепил пальцем то, что казалось мне просто воздухом.

– Теперь видите? – спросил он, дергая за что-то. Стоит лишь раз моргнуть, чтобы упустить из виду то, что пересекало осеннее небо и мерцало на солнце.

– Черт побери! – У меня рот открылся от удивления, когда он захватил леску. Один конец был привязан к решетке, а второй…

– Куда она идет? – ахнула я.

Стив немного подергал ее. Наши взгляды последовали за мерцанием. Леска была натянута над четырехметровым забором вокруг тюрьмы и уходила на крышу соседней Хаммерсмитской больницы. Это был зиплайн, подходящий к окну 445 камеры.

– Нам нужно немедленно позвать охрану, – сказала я, доставая рацию.

Мы втроем собрались у окна и с восхищением рассматривали это изобретение.