Среди убийц. 27 лет на страже порядка в тюрьмах с самой дурной славой

Каванаху предъявили обвинение и направили в Уормвуд-Скрабс, где он должен был ждать суда. С того момента, как мы пересеклись на крыльце его дома, мы больше не виделись, но, когда его осудили примерно через месяц, я распорядилась о переводе Канаваха в другую тюрьму, так как не могла допустить, чтобы дилер общался с теми, кому он поставлял наркотики. Это было вопросом времени, когда он вернулся бы к привычной контрабанде наркотиков и телефонов. Здесь у него были все контакты для того, чтобы продолжить заниматься привычным делом.

Пока я была занята наблюдением за преступниками, которые пытались поставить под угрозу безопасность тюрьмы, кто-то пристально наблюдал за мной. Все мои достижения фиксировались и сохранялись в картотеке, но я этого не знала.

29. Коррумпированные полицейские

Уормвуд-Скрабс, сентябрь 2011 года

Как раз тогда, когда наши отношения с полицией наладились, кто-то должен был прийти и испортить их.

Иногда сотрудники полиции спрашивали, могут ли они забрать заключенного из тюрьмы, чтобы допросить его в связи со старым или новым преступлением. Было множество причин для ордера на изъятие заключенного, например предъявление для опознания. Часто это помогало раскрыть громкие дела.

Иногда я получала десятки подобных запросов из отделений полиции по всей стране. В некоторых случаях правоохранительные органы просили оставить заключенного на ночь. Это разрешалось только в исключительных случаях. Повторяю: исключительных.

Приведу пример: Джо Блогсу предъявили обвинение в краже со взломом, и он находится в Уормвуд-Скрабс в ожидании суда. Пока он пребывает в предварительном заключении, полиция просит его допросить по подозрению еще в десяти кражах. Если он действительно их совершил и признает себя виновным, на суде адвокат Джо сможет убедить судью, чтобы признание вины еще в десяти преступлениях приняли во внимание. В результате Джо Блогсу наверняка вынесут более мягкий приговор. В чем выгода для правоохранительных органов? Они раскрывают еще десять преступлений и улучшают важную для них статистику.

В итоге выигрывают все, кроме нас, поскольку нам приходится выполнять еще больше бумажной работы, особенно если детектив настаивает на проведении допроса в отделе полиции. Это может быть связано с тем, что заключенного хотят задействовать в опознании.

Какой бы ни была причина, для нас это была заноза в заднице. Как вы знаете, я крайне неохотно отпускаю заключенных за пределы тюрьмы, особенно после того, что случилось с Фолкнером.

Я не была обязана соглашаться на это, так как занимала должность начальницы отдела безопасности и управления, и последнее слово было за мной. Заключенные находились под моим контролем, и ордеры были у меня. Однако, чтобы сохранить хорошие отношения с полицией (как уже было сказано, это улица с двусторонним движением), я часто чувствовала необходимость сказать «да», за исключением ситуаций, представлявших серьезную угрозу безопасности.

Когда мне пришел запрос на Джо Монка, я сразу ознакомилась с его личным делом. Он был дилером, арестованным за хранение большого количества первоклассного героина и кокаина с целью сбыта. Ему грозило длительное тюремное заключение сроком от пяти до десяти лет. Полиция хотела предъявить ему еще несколько обвинений в поставках наркотиков.

Он не был опасным сам по себе, но рядом с его именем был большой красный флаг. Час назад мы получили разведданные о том, что Джо собирался незаконно пронести в Уормвуд-Скрабс наркотики и мобильные телефоны.

Мы не знали, каким образом и в какой момент, но, по всей вероятности, он узнал, что его вывезут за пределы тюрьмы, и что-то задумал.

Мы никогда не предупреждали заключенных, что их собираются вывезти. Возникает вопрос: кто тогда это сделал? Вероятно, Джо узнал об этом от своего адвоката, которого уведомили об ордере. Возможно, ему сообщили сами полицейские. Может быть, он первым связался с полицией и сказал, что хочет в чем-то признаться.

Больше всего в этой ситуаций, потенциально угрожавшей безопасности, раздражало то, что она была контратакой на мою войну с наркотиками. Меня это не устраивало.

Я вызвала Дэйва, ответственного за связи с полицией, в свой кабинет и рассказала ему об услышанном. Глядя на лежавшее передо мной разрешение на вывоз заключенного и держа в руке ручку, я сказала:

– Дэйв, я не хочу это подписывать.

Дэйв переминался с ноги на ногу.

– Обещаю, все это время он будет под надзором полиции, – сказал он. – У тебя нет повода для беспокойства.

Если вы смотрели сериал «По долгу службы» об отделе по борьбе с коррупцией АС-12, вы знаете, что некоторые полицейские бывают не менее продажными, чем тюремные надзиратели. Я хотела надеяться на лучшее, но частью моей работы было готовиться к худшему.