Срединные силы. Черное пламя

Ярость угасала вместе с силами, клинок начинал двигаться медленнее. Одна из чаек извернулась и сильно клюнула Романа в кисть. Факелов выронил кинжал и, не успел он его поднять, как сам полетел в пропасть. В последний миг Роман успел вцепиться в лапу одной из чаек. Птица, увлекаемая вниз, неистово замолотила крыльями. Утопающий хватается и за змею, потому падающий Роман и не думал выпускать единственный шанс на спасение. Вес птицы в несколько раз меньше человеческого, потому падение было таким, словно Факелов опускался с парашютом. Довольно мягко приземлившись, Роман свернул спасительнице шею. Остальные чайки, посчитав свою миссию выполненной, улетели прочь.

Из царапин на щеках и лбу сочилась, перемешиваясь с чужой, кровь. Саднила рана в правой кисти, все тело было словно опутано свинцовыми цепями. Роман, превозмогая боль и усталость, бросился к распростертому Хедрику. Видимых повреждений не было. Факелов прислонил ухо к груди воина – сердце, хоть и редко, стучало. Видимо, болевой шок. Роман достал из мешка друга бутылку, сделал глоток и плеснул на лицо Хедрика. Попробовал его усадить, но воин болезненно застонал. В десятке шагов затрепетал крылом извозившийся в каменной крошке ворон. Факелов двинулся к нему.

– Как ты? – спросил он.

– Вот и пришла с косой за моим вороньим телом, но не за душой, – прохрипел Чет.

– Ты о чем?

– Тебе придется исполнить неприятную просьбу. Мое последнее желание, так сказать.

– А если я этого не сделаю? – спросил Роман, которому не понравилось слово «придется».

– Ты сдохнешь здесь от голода, – выдавив хриплый смешок, сказал ворон. – Или сломаешь хребет, пытаясь подняться.

Роман обвел глаза скалистую тюрьму. Они оказались в небольшом кратере глубиной метров пятнадцать с гладкими отвесными стенами. Факелов поежился, представив, как он с одним ножом пытается залезть наверх. Самоубийство. Ведь это то же самое, что залезть по гладкой торцевой стороне семиэтажки на крышу. Но другого выхода он не видел.

– Ужасно все получилось, – наконец сказал он. Вместе с осознанием ситуации росла апатия. – Вы двое первые, кто меня хоть как-то понимал.

– Погоди хоронить. Моя просьба спасет и тебя. Слушай, а то мне недолго осталось, – не переставая хрипеть и сипеть, сказал Чет.

Роман насторожился и уселся рядом с вороном. Черные глаза птицы подернулись пленкой.

– Только не пугайся. Это очень древняя магия перерождения. Тебе нужно съесть мое сердце, сырым.

– Что?! Зачем тебе это?

– Надрежь грудь, но не повреди сердце. Вырви и сразу съешь его, – давал жуткие инструкции Чет. – Ты сможешь превращаться в ворона. А я смогу вселиться в чье-нибудь тело.

Факелов переваривал услышанное. Затем сказал, с нотками недоумения:

– Прямо сейчас? Распотрошить тебя?

Роман истерично хихикнул.

– Убить первого в жизни друга, – пробормотал он. – А жевать сердце можно?

– Нужно. Я прошу, – проигнорировав смятение Факелова, сказал Чет. – Только так мы спасемся.

Расчетливость и хладнокровие постепенно брали вверх в душе Романа. «Превращусь в ворона и упорхну из этой ямы, – подумал он. – Тем более мешок остался наверху».

– Заклятие составлено так умышленно, чтобы выгода была обоим, – все тише продолжал уговаривать Чет. – Ну, а если бы меня сожрал дикий зверь, так он бы и не узнал никогда, что может стать птицей.

– Я исполню твою просьбу, – твердо произнес Роман, доставая нож.

– Настоящий друг, – с облегчением сказал ворон. – Прекрати мои мученья.

Рука дрожала, дыхание сбилось. «Передо мною обычная птица, которую надо добить», – уговаривал себя Факелов. Он сделал глубокий вдох, мысленно досчитал до трех и полоснул ворона по грудке. Раздался приглушенный птичий вскрик. Роман отбросил нож и запустил руку во внутренности Чета. Нащупал делающее последние удары крохотное сердце и выдернул его. Кровь заливала черные перья, распотрошенный ворон испустил дух.

На миг медальон под рубашкой раскалился и вновь стал холодным.

Роман, не глядя на руку, положил еще теплое сердечко в рот. Факелов зажмурился, быстро и глубоко задышал, подавляя приступ рвоты – сырое мясо вызывало отторжение. Сердце оказалось упругим и жилистым – Роман едва смог его разжевать. Проглотив мясо, Роман наткнулся взглядом на истерзанную тушку друга. Сдерживая очередную волну тошноты, Факелов лег на спину. Нового он ничего не почувствовал, только живот бурчал, недовольный экзотическим угощением.

Роман достал медальон. «Десятое испытание выполнено», – отрешенно подумал он, разглядывая внизу янтарного ока предпоследнюю справа ресничку, горевшую багрово-красным цветом. «Шестая заповедь Бога – не убий, – вспомнил Факелов. – Да-а, лучшего кандидата для выполнения испытания не найдешь».

«И как, кстати, превращаться в ворона? – запоздало подумал Роман. – Спросить-то теперь не у кого». Раздался тихий стон. Факелов поднялся и пошел к Хедрику. Грудь воина равномерно подымалась и опускалась, словно у спящего, веки беспрерывно трепетали. Роман вытащил из петли за спиной топор, снял пустой колчан и лук. Продев руки Хедрика через лямки, аккуратно стянул с него мешок.