Срединный Пилотаж

Помните, я обещал, что шахмат больше не будет? Я обманул!

Но не это важно, а то, что история эта, на самом деле имеет продолжение и не одно. Раньше главными героями были мужики, но, что поделать, теперь будет героиня…

С тех пор Хельга Ебистоссс, как ширнется, на отходняках все время стала ловить стремопатию про ОМОН. А трескалась она частенько, и поэтому глюкой ОМОН стал ей как родной. Она понимала, что это глюки, и поэтому, когда, услышав за дверью глюкое шевеление, она, по методу Семаря-Здрахаря, резко открывала ее, и там никого не было, Хельга Ебистоссс испытывала чувства сродни приходу или оргазму. Но в одну преомерзительнейшую ночь для нее стало настоящим потрясением, когда вместо пустоты за дверью она увидела живую пару удивленно смотрящих на нее ментов.

25. На костылях

Когда втрескаешься, то со временем происходят странные дела.

Нет, ты не въехал. Правильно. Некоторые странные дела происходят и сразу. Но я не о том. Странные дела происходят не вообще, там, с кем-нибудь или с тобой самим, хотя и с другими и с самим тобой тоже происходят странные дела, но другие, не те, о которых я говорю, а говорю я о том, что с самим течением этого ебаного времени происходят странные дела. Так яснее? Вот и славно.

Подтвердить это могут и многие люди, и многие факты, но сейчас только один факт. Самый странный. Страннее не бывает.

Значит, так:

Было это с Клочкедом.

Сломал как-то Клочкед ногу. Отлежал в больнице в лежку ровно месяц. Нехороший у него перелом оказался. Пришлось врачам кости скреплять всякими штырями и пластинами на шурупах.

Выписали медики-мудики Клочкеда едва тот на костыли встал. Нога вся раскроячена, шрамы туда-сюда так и ползают. И выписали ведь! Вот суки!

А ходить на костылях человеку непривычному ой как тяжко! Да и медленен такой способ перемещения. Да и неудобнячен вельми. Режут эти костыли подмышки. Впиваются, хотя и закругленные.

И вот, лежит Клочкед дома. В idiot-box пялится. А рядом телефон. И как-то незаметно рука Клочкеда сваливается на этот телефон и как-то уж совсем автоматом номер набирает.

– Але. – Говорят из трубы.

Только тут Клочкед понял. Он по телефону говорит!

– Але, – отвечает. – Чевеид Снатайко?

– Я – Отвечает Чевеид Снатайко.

– Есть чего?

– Есть. – Отвечает Чевеид Снатайко.

– Слышь… А это… Ты не заглянешь? – Просит Клочкед. – А то я вчера выписался. На костылях весь. И в гипсе.

– Не. – Отвечает Чевеид Снатайко. – Не могу. На кого я хату оставлю? Тут у меня народу куча.

– Эх, бля…

– А ты сам подгребай. – предлагает Чевеид Снатайко.

– Да я ж, того… Хожу плохо…

– Полторашка тебя уж ждет. – Сообщает Чевеид Снатайко. – Что я – добра не помню?

– Хорошо. – Вздыхает Клочкед. – Получится – приду. А ты полторашку эту подальше заныкай.

– Оки-доки. – Говорит Чевеид Снатайко и трубу со своей стороны вешает.

И тут начинаются чудеса.

Ну, не умел Клочкед на костылях ходить. А встал на них. Не умел Клочкед на костылях по лестнице спускаться. А спустился! И не грохнулся к тому же!! Не умел Клочкед на костылях по улицам разгуливать. А пошел! И как пошел!

Медленно. Очень медленно. Три шага сделает. Передохнёт. Пять шагов сделает. Перекурит. Дошел он до дороги, за которой дом Чевеида Снатайко. А светофора нет. А машины так и ездят. И останавливаться не желают. Смотрел, смотрел на них Клочкед, плюнул.

И поперся прямо через дорогу. На костылях. Медленно-медленно. Шаг сделает. Передохнет. Два сделает. Перекурит. А машины вдруг затормозили и стали пропускать Клочкеда на костылях. Токмо самые наглые его принялись медленно и осторожненько объезжать. Чтоб не задеть, ненароком.

Подобрался, наконец, Клочкед к дому Чевеида Снатайко. В подъезд вошел. По лестнице поднялся, в дверь позвонил и на часы глянул. Тут-то и охуел Клочкед.

Был он здоровый – до чевеидснатайковской квартиры он за три минуты добегал. А тут: Тут он полтора часа шел!

Отворил Чевеид Снатайко Клочкеду, в комнату провел, заныканную полторашку извлек из курка и втрескал он Клочкеда. И пояхшило тому за всю хуйню. За весь тот месяц, что без винта пришлось провести.

Позависал децел Клочкед у Чевеида Снатайко, поглиптели они на разные темы, а тут и время расставаться подоспело. Ибо если полтора часа сюда, да полтора часа обратно, то придут предки Клочкеда домой – а его и нету! Возбудятся тут они, примутся сына шукать. А сынок-то ширяется. Нехорошо.

И пошел Клочкед на костылях домой. По лестнице спустился. Не ебанулся ни разу и не оступился. Через дорогу снова перешел. До дома своего добрался. Шашов пять сделает – передохнет. Еще шагов десять – перекурит. Так и дошел. А как добрался – на часы глянул: И охуел тут Клочкед за сегодня в третий раз. (Второй после вмазки был, ну, понятно, да?) Если до Чевеида Снатайко чапал Клочкед битых сто минут, то обратная дорога заняла у него в четыре раза меньше! А шел он тем же темпом.

Такая вот параша со временем.

Потом Клочкед несколько недель эту временную аномалию на своей шкуре изучал. Пока костыли не бросил. А бросил он костыли – и пропал этот временнОй эффект.

Чудо, бля.