Средиземноморский пират

— Ну вот, — весело сказал Джордино. — Еще один триумф медицинских познаний великого Джордино. — Но Питта невозможно было провести показным проявлением преувеличенного тщеславия. Комичные диалоги всегда использовались Джордино для того, чтобы прикрыть его озабоченность действиями Питта. Джордино стоял, осматривая тело Питта, и качал головой с мягким удивлением.

— С этими повязками на носу, груди и ноге ты выглядишь, как запасной актер-каскадер тридцатых годов в комических лентах периода депрессии.

— Ты прав. — Питт сделал несколько шагов, чтобы размять затекшую ногу: — Я чувствую себя, как уставший амортизатор на буксирном судне.

— Сюда едет Зак, — сказал, указывая рукой, Джордино. Питт присвистнул и посмотрел в направлении вытянутой руки Джордино.

Черный «Мерседес» спускался вниз по горной дороге, оставляя после себя облако коричневой пыли. Через четверть мили он появился на мощеной прибрежной дороге, поднимая клубы пыли, и вскоре Питт услышал тяжелый рев дизельного двигателя, который перекрывал шум прибоя. Автомобиль остановился около их машины. Закинтас и Зено вылезли с переднего сиденья, за ними следовал Дариус, который не пытался скрыть свое болезненное прихрамывание. Закинтас был одет в старомодный армейский френч, его глаза были уставшими, с красными прожилками. Он производил впечатление человека, который провел унылую и бессонную ночь. Питт дружески улыбнулся ему.

— Ну что, Зак, как дела? Увидел что-нибудь интересное?

Закинтас, казалось, не слышал его. Он устало достал из кармана свою трубку, набил её табаком и раскурил. Затем он осторожно опустился на землю, облокотившись на неё одной рукой.

— Бестии, хитрые ловкие бестии, — горько выругался он. — Мы провели целую ночь, напрягая глаза и скрываясь за деревьями, тучи москитов атаковали нас со всех сторон. И что мы нашли? — Он сделал глубокий вдох, чтобы ответить на свой собственный вопрос, но Питт определил его.

— Вы ничего не нашли, вы ничего не увидели и ничего не услышали.

Закинтас изобразил слабую улыбку:

— Неужели это так видно?

— Видно, — коротко отозвался Питт.

— Вся эта бесполезная работа вызывает крайнее раздражение. — Закинтас сопровождал свои слова ударом кулака по мягкой земле.

— Крайнее раздражение? — повторил Питт. — Разве это самое лучшее, что ты можешь сделать?

Закинтас сел и беспомощно пожал плечами:

— Я теряю всякую надежду. Я чувствую себя так, будто я изо всех сил взбирался по крутой горе только для того, чтобы увидеть, что её вершина закрыта облаками. Может, ты поймешь меня, я не знаю, но я посвятил всю свою жизнь тому, чтобы ловить таких мерзавцев, как фон Тилль. — Он остановился на какой-то миг, затем продолжил совершенно спокойно. — Я еще ни разу не потерпел поражения. Но сейчас у меня ничего не получается. Этот корабль должен быть остановлен, но из-за нашего мягкого кодекса мы не можем остановить его. Господи, ты можешь себе представить, что случится, если этот груз героина доберется до Штатов?

— Я размышлял об этом на досуге.

— Отбросьте ваш законодательный кодекс. — Джордино выглядел раздосадованным. — Позвольте мне установить мину на это старое корыто с трубой и бабахнуть, — он изобразил взрывное облако руками. — И наркотики достанутся рыбам.

Захинтас медленно кивнул:

— У вас верный подход, но…

— Упрощенное мышление, — снова вмешался Питт. Он улыбнулся, глядя на недовольное выражение лица Джордино.

— Поверьте мне, я бы предпочел сотню косяков одурманенных наркотиками рыб, чем одного отравившегося наркотиками школьника, — мрачно произнес Закинтас. — Разрушить этот корабль — значит решить одну только насущную проблему: это все равно, что отрезать одно щупальце у осьминога. Но ведь останется фон Тилль и его ловкая шайка морских контрабандистов, не говоря уже о нераскрытой загадке его — я должен признать — гениальных операций. Нет, мы должны сохранять спокойствие. Королева Артемизия пока не дошла до Чикаго. У нас еще остается шанс встретиться с ней в Марселе.

— Я не думаю, что вам повезет в Марселе, — с сомнением произнес Питт. — Даже если один из ваших фальшивых докеров-французов будет ночевать на её борту, даю вам верную гарантию того, что он не обнаружит ничего, о чем стоило бы сообщить.

— Как ты можешь говорить так уверенно? — Закинтас удивленно взглянул на него. — Если… только если ты сам каким-то образом не обследовал этот корабль.

— От него всего можно ожидать, — произнес Джордино. — Он плавал к кораблю, когда тот встал на якорь. Я почти на целых полчаса потерял его из виду, когда наблюдал за ним в бинокль ночного видения.

Теперь все четверо мужчин вопросительно смотрели на Питта.

Питт засмеялся и выбросил сигарету на насыпь.

— Время пришло, как сказал старый морж, поговорить о многих вещах. Соберитесь в кружок, джентльмены, и послушайте приключения Дирка Питта, рыцаря плаща и кинжала, обнаженного ночного вора.

Питт прислонился к грузовику и некоторое время хранил молчание. Он изучающе рассматривал озадаченные лица тех. кто стоял перед ним.