Средиземноморский роман

— Если ты полагаешь, что я совращал тебя, то твой опыт еще меньше, чем я думал.

Кристина едва не завизжала, но вовремя сжала губы.

— Так что же вы пытались сделать? Убедиться, что можете затащить девушку в постель, не сообщая, что вы принц? Собственное эготребует чуточку самоутверждения, не так ли, Ваше Высочество!

Возникло краткое молчание. Кристина не могла различить в темноте выражение его лица, но понимала, что он вне себя. Наверное, не привык, когда с ним разговаривают подобным образом, вертелась злорадная мысль. Конечно, если бы он сразу рассказал о себе, она держалась бы подобающе. А сейчас получай, что заслужил. За свои ложь и увертки он утратил все права на вежливость с ее стороны. Хоть немного она сквиталась с ним.

— Ты действительно думаешь так? Неужели до тебя не доходит, что я пытался защитить тебя? — процедил Люк.

Кристина засмеялась.

Он вспыхнул.

— Что тут смешного? Ты даже не представляешь, на что похожа моя жизнь! Ты даже не слышала обо мне, пока не получила эту работу, не так ли?

— А должна была знать? — Кристина вложила в эти слова все свое отвращение. — Признаться, скандальной хроники не читаю.

— Я говорю не о сплетнях. — Люк ударил кулаком по деревянной переборке. Это прозвучало как взрыв. — Я говорю о диссидентах, о международных террористах: о людях с пистолетами и бомбами, которые думают, что убийство кого-нибудь, подобного мне, вызовет нужный им резонанс.

— Что-о? — Кристина была потрясена. Внезапно он заговорил чрезвычайно устало:

— Я — мишень. Мишень уже многие годы, с тех пор как начал работать посредником ООН. Когда я встречаю девушку, которая мне нравится, я обязан знать, что она та, кем кажется. Что она — не подсадная утка. Что она не опасна — для меня и близких мне людей. Когда я собираюсь провести время с детьми, это вдвойне важно.

Кристина перевела дыхание.

— Я поняла, — произнесла она без всякого выражения.

— Тогда…

— И поняла кое-что еще. Несмотря на мой ограниченный опыт, — она снова передразнила его голос, — я поняла, что как только ты увидел меня, то сразу решил, что можешь завладеть мною, если пожелаешь, — не нужно чепухи насчет девушки, которая нравится. Ты действовал напрямую с начала знакомства. Ты купил меня этой работой, как покупаешь магазины и газированную воду.

Люк ничего не ответил. Она чувствовала, как его глаза прожигают ее словно лазером. Чувствовала его гнев. О нет, принц Холхостана явно не привык, когда с ним так разговаривают, думала Кристина. Вот и хорошо. Она ощущала себя победительницей.

— Ты выследил меня. Повесил табличку «Продано» и стал дожидаться сведений от своих ищеек. Эффектно. Возможно, не слишком гуманно, но эффектно. Производит впечатление.

— Все не так. Ты просто рассержена. — В голосе его внезапно снова послышалось высокомерие. — Но я могу…

Она отвернулась.

— А потом ты получил отчет обо мне. Не мог не получить, иначе не подпустил бы меня к детям. Наверное, в отчете было сказано, что я не международная террористка. Теперь можно не беспокоиться о том, что я сделаю, если узнаю, что ты — принц этой Нигделандии.

— Холхостана, — спокойно поправил он. Сейчас в его голосе уже не слышалось смеха.

Кристина пропустила поправку мимо ушей.

— Итак, что же делает дальше наш осторожный, ответственный герой? Снизошел ли он до того, чтобы рассказать все девушке, которая ему якобы нравится, как делают нормальные люди? Сказал, кто он и почему так себя вел? Нет!

— Кристина… — В голосе звучало последнее предупреждение.

Но ей не было дела до предупреждений. Она решительно шагнула вперед, в темноту.

— Нет. Он продолжает притворяться. Разве не так? — Кристина невесело усмехнулась. — Не угодно ли выслушать мою версию?

Его поза выдавала странную, непривычную скованность.

— Надеюсь, ты ее сейчас изложишь, — тихо произнес он.

Она злобно усмехнулась. Ее ярость была столь велика, что голос дрожал.

— Уж будьте уверены. Думаю, она убедительна. Я полагаю, вы — богатый и могущественный человек, Ваше Высочество. Полагаю, вы не желаете, чтобы у судовой поварихи возникли ложные иллюзии относительно вашего интереса к ней. — Слова падали как камни.

Голова Люка откинулась назад, как от удара. Внезапно раздался шум, явный топот по палубе. Шаги приближались. Но ни Люк, ни Кристина не обратили на это внимания.

— Можно понять слежку. Нравится это или нет, но резон есть. Следует учитывать интересы детей. Можно понять, что вам был нужен отчет обо мне. Но нельзя понять ложь. Ложь прямо в глаза.

— Как думаешь, что бы случилось, если бы ты знала, кто я, когда мы встретились? — спокойно спросил Люк.

Кристина сжала губы.

— Что-то более честное, чем случилось.

— Это зависит от определения честности.

— Мое определение совершенно стандартно, — вспыхнула она.

Он придвинулся ближе, навис над ее головой, чтобы рассмотреть в темноте лицо. Между их телами оставался лишь небольшой зазор. Кристина была зажата между Люком и дощатой переборкой за спиной. Она отвернула голову.

Люк заговорил едва слышно: