Среднеградск

Получается, что до полного завершения дела посадкой назначенного убийцы её просто будут пасти, не трогая. Тогда у неё есть ещё несколько месяцев… И надо помогать им пасти её: сидеть подольше на работе, выполняя новые задания; никуда не ездить из Среднеградска за исключением служебных командировок (но их теперь уже и не будет); не контачить с новыми людьми, а только с им уже известными… И пусть спокойно пороются ещё в её квартире…

Женя достала редакционный мобильник Замойлова, который он передал ей в гипермаркете, и позвонила на его другой номер:

– Васген, я сегодня допоздна на работе. Заберёшь меня оттуда часов в девять, полдесятого?

– Ого, а чего так поздно-то?

– Заберёшь?

– Заеду, конечно, не сомневайся. – Василий Генрихович стоял в своей квартире перед зеркалом и не сразу почувствовал напряжённость в голосе Жени, и не сразу понял, что она звонила с его телефона: он ещё находился под сладким артистическим впечатлением от своего спектакля у Кошёлкиной. А когда почувствовал и понял, то перестал отклеивать профессорскую бородку с лица и прилепил её назад – сообразил, что образ ещё может понадобиться прямо сегодня же. – Ты откуда звонишь?

– Я после зубного. Посылать тебе нечего. Сегодня ночую у тебя.

– Хорошо, ужин с меня, – сказал Замойлов, но в трубке были уже короткие гудки.

«Так, покатился ком. Всё ещё серьёзнее и быстрее, чем я думал. И Замойлов тут Юриной не помощник. Наши отношения уже давно всем известны. Моя любая активность по этому поводу будет только означать для них, что Женя действует через меня. А меня тоже будут отслеживать, как и её. Они уже уверены, что я знаю всё, что знает она. Короче, мы им опасны оба, то есть мы в опасности оба. Значит, надо действовать через Зарецкого. И немедленно».

Замойлов внимательно оглядел в зеркале Петра Петровича, взял чистый лист бумаги, быстро написал на нём пару предложений, положил его в профессорский портфель и пошёл на автобусную остановку – не мог же Зарецкий ездить за рулём автомобиля Василия Генриховича.

– Уважаемая Оксана Валентиновна, я всё понимаю, но Ивана Васильевича мне нужно увидеть прямо сейчас, хотя бы на пару минут: дело моё не терпит ни малейшего отлагательства, и для господина Крестова имеет значение не меньшее, а скорее даже большее, чем для меня самого. Разрешите представиться, Пётр Петрович Зарецкий, профессор экономики в отставке.

– Здравствуйте … Пётр … Петрович, – Оксана была на мгновение поражена, прежде всего, стилем речи вошедшего: это было прямо из какого-то фильма. Да и вид у него был такой же киношный. – Но Ивана Васильевича сегодня уже не будет. Кроме того, есть ведь процедура записи на личный приём.

– Оксана Валентиновна, ну зачем Вы так со мной-то? Автомобиль мэра напротив парадного входа в мэрию. У Ивана Васильевича совещание у прокурора только в 163–0, а сейчас ещё 161–0. И потом, уважаемая Оксана Валентиновна, на личный приём записываются по личным вопросам, а мой вопрос, прямо скажу, государственного значения.

– Пётр Петрович, а откуда Вы знаете про совещание у прокурора? – Оксана опять была слегка выбита из своей тарелки.

– О, это просто дело случая, я как раз заносил в редакцию одной из городских газет свою давно обещанную статью и слышал, как в приёмной редактора обсуждался пресс-релиз с распорядком дня Ивана Васильевича. Уважаемая Оксана Валентиновна, мне кажется, мы понапрасну теряем драгоценное время мэра – пока мы тут с Вами беседуем, я бы уже побывал у него в кабинете и вышел. Будьте любезны, попросите его принять меня на две минуты.

Оксана не очень понимала ещё, как Крестов будет реагировать на её рассказ о «кинематографическом» посетителе, которого она всё равно не пустила – не по правилам ведь. Чутьё ей подсказывало, что лучше нарваться на замечание о нарушении правил, чем на выговаривание по поводу невнимательного отношения к людям. Она встала, приоткрыла дверь в кабинет и, встретившись с удивлённым взглядом Крестова, сообщила:

– Иван Васильевич, извините, конечно, но, мне кажется, что Вам стоит уделить две минуты профессору Зарецкому прямо сейчас по вопросу государственной важности, как он говорит.

– А какой же ещё? Разумеется, государственной. По другим вопросам профессор к мэру бы не пришёл, – решил шуткой снять заметное волнение своего секретаря Крестов. – Пусть зайдёт, но, и в самом деле, только на две минуты: я ведь не президент – мне опаздывать не положено по статусу. Проследите за машиной, Оксана Валентиновна.

– Машина уже ждёт, Иван Васильевич.

– Только на две минуты, мне сейчас просто больше и не требуется, глубокоуважаемый Иван Васильевич, – проскочил с удивительной для пожилого профессора прытью Зарецкий в кабинет и прикрыл сам дверь с внутренней стороны, пока Оксана, уже раздражённо шепча себе что-то под нос, закрывала её снаружи.

– Проходите, пожалуйста, – Крестов встал и вышел из-за стола, не приглашая сесть вошедшего и подчеркивая тем самым, что времени и вправду совсем нет.

– Пётр Петрович Зарецкий, профессор экономики в отставке, – протянул руку первым посетитель.