Средневековая андалусская проза

И вот, когда он достигает такой степени понимания, очи его открываются, и он делается зрячим. Тогда он идет по всему этому городу, обходит его и не находит ни одной вещи, противоречащей тому, что он о ней думал, ничего такого, чего бы он не признал, так что и цвета оказываются соответствующими тем признакам их, которые были описаны ему. Однако во всем этом есть у него два важных обстоятельства, одно из которых является следствием другого, это, во-первых, бо́льшая ясность и блеск и, во-вторых, — великое наслаждение.

Состояние тех, склонных к умозрению людей, которые не достигают предела Святости, и есть первое состояние слепорожденного. А те цвета, которые узнавались им в этом состоянии по толкованиям названий их, суть те вещи, о которых Абу Бакр сказал, что они слишком велики для того, чтобы отнести их к миру физическому, и что Аллах дарует их кому хочет из рабов своих. Состояние же тех умозрителей, кои достигают предела Святости и которым Аллах дарует то, что, как мы сказали, может быть названо силой только иносказательно, будет вторым состоянием слепорожденного.

Но редко можно найти человека с проницательным взором, с открытыми очами, который не нуждался бы в размышлении. Я не имею здесь в виду (да почтит тебя Аллах близостью в себе!) под постижением людей умозрения то, что они воспринимают из мира физического, и под постижением людей Святости то, что они постигают из мира, находящегося за пределами мира физического, потому что оба эти представления совершенно отличаются друг от друга по самой сути своей и не могут быть смешиваемы друг с другом.