Читаем Средневековая Англия. Гид путешественника во времени полностью

Разных крестьянских домов не меньше, чем крестьянских семей, да и региональные различия довольно значительны. Но предположим, что вы хотите остановиться в доме сравнительно зажиточного йомена из Мидлендса, у которого есть 30 акров владений. Его дом, скорее всего, деревянный, в три пролета (примерно 45 на 15 футов), построенный на каменном фундаменте. Два пролета занимает холл; первый этаж третьего пролета занят кладовой, а на втором этаже – спальня, куда приходится лезть по лестнице. Каркас дома сделан из двух гнутых дубовых бревен («круков»), соединенных тяжелым гребнем на крыше, а каркас стен – из дубовых или вязовых обрешетин. Дом выглядит немного косым, потому что построен из свежих досок, которые в первые несколько лет неизбежно искривляются. Сами стены делают из ясеневых стоек, проложенных смесью глины и соломы. На крыше тоже кладут ясеневые стойки поперек дубовых балок и затем кроют ивовыми ветками или ржаной и пшеничной соломой. Те части крыши, куда может попасть огонь, на всякий случай прикрывают сланцем или черепицей. Проблема такого «органического дизайна» в том, что он, конечно, хорошо держит тепло, но в нем быстро заводятся паразиты, которые начинают подтачивать стены и крышу дома.

Вы заходите через дубовую дверь на железных петлях. Петли закреплены на железном косяке, достаточно крепком, чтобы поставить на дверь еще и запор. Сразу за дверью – довольно темный холл: его освещает только центральный очаг, да еще немного света пробивается через прикрытые ставнями незастекленные окна, достаточно маленькие, чтобы в них не уходил теплый воздух и не приходил холодный. Из мебели в доме кресло, пара скамеек, несколько сундуков, и, в общем-то, всё. Стены некрашеные, но могут быть отштукатурены. Посмотрите наверх, и увидите, что стропила и верхняя часть стен в комнате почернели от дыма. Некоторые личные вещи домовладельца висят на стенах или свисают со стропил: инструменты, куски засоленного на зиму мяса, бочонки, треножники, обода и ведра. Пол устлан камышами и травой. Под камышами – голая земля, которую во время смены подстилки подметают метлой.

Очаг находится в проложенной глиной яме в центре комнаты и с поздней осени до весны поддерживается постоянно. А если на нем еще и готовят, то огонь вообще не гаснет круглогодично – хотя летом обычно готовят всё же на улице. Утварь вроде вертелов и рашперов хранится около очага. Там же – и медный котел, в котором в основном и готовится еда. Клепаные медные тарелки, ступка с пестиком и плоские камни для выпечки (на них готовят овсяные лепешки) висят на стене или лежат в сундуке. Некоторые крестьяне держат в деревянных сундуках в холле даже зерно и овощи.

Поприветствовав вас, хозяин предложит вам сесть на скамью у огня, чтобы вы согрелись, а остальная семья будет готовить еду. У вас никакой помощи не попросят – вы почетный гость. Хозяин или его слуга (у большинства йоменов есть пара слуг) поставит стол на козлы и расставит на нем деревянные тарелки, керамические кувшины и сосуды для питья. Если он гордится своим социальным положением, то положит и стол еще и пару серебряных ложек. Скатерть – льняная или холщовая, длиной до пола. Хозяин садится во главе стола. Именно он режет хлеб и мясо (если оно есть) и раздает их. Все остальные члены семьи сидят рядом с вами на скамьях. Мальчик принесет кувшин, чтобы все перед едой помыли руки.

После ужина хозяин отправит детей спать в семейную спальню и проведет остаток вечера, разговаривая с вами у очага. Его лицо будет освещать золотистый огонек сальной свечи. Даже в таком тусклом освещении вы, возможно, разглядите, как его жена, прищурившись, штопает или зашивает одежду. Когда настанет время сна, вам и вашему слуге предложат уже застеленную кровать наверху. Постель представляет собой подушку и матрас, набитый соломой или овсом, который лежит на деревянных досках и накрыт льняными простынями, шерстяными одеялами и покрывалом. В чосеровском «Рассказе Мажордома» двум студентам, остановившимся на ночь, дали одну кровать; в той же спальне спят мельник с женой (в одной постели), их дочь (у которой своя койка) и маленький сын (в колыбельке). Ночью в комнате совершенно темно – в крестьянских домах свечи не оставляют гореть на всю ночь. Если вы ощутите зов природы, то вам придется встать, на ощупь добраться до двери, слезть по лестнице и выйти на улицу: ночного горшка вы не найдете[59].

Перейти на страницу:

Похожие книги

100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?
100 дней в кровавом аду. Будапешт — «дунайский Сталинград»?

Зимой 1944/45 г. Красной Армии впервые в своей истории пришлось штурмовать крупный европейский город с миллионным населением — Будапешт.Этот штурм стал одним из самых продолжительных и кровопролитных сражений Второй мировой войны. Битва за венгерскую столицу, в результате которой из войны был выбит последний союзник Гитлера, длилась почти столько же, сколько бои в Сталинграде, а потери Красной Армии под Будапештом сопоставимы с потерями в Берлинской операции.С момента появления наших танков на окраинах венгерской столицы до завершения уличных боев прошло 102 дня. Для сравнения — Берлин был взят за две недели, а Вена — всего за шесть суток.Ожесточение боев и потери сторон при штурме Будапешта были так велики, что западные историки называют эту операцию «Сталинградом на берегах Дуная».Новая книга Андрея Васильченко — подробная хроника сражения, глубокий анализ соотношения сил и хода боевых действий. Впервые в отечественной литературе кровавый ад Будапешта, ставшего ареной беспощадной битвы на уничтожение, показан не только с советской стороны, но и со стороны противника.

Андрей Вячеславович Васильченко

История / Образование и наука
Николай II
Николай II

«Я начал читать… Это был шок: вся чудовищная ночь 17 июля, расстрел, двухдневная возня с трупами были обстоятельно и бесстрастно изложены… Апокалипсис, записанный очевидцем! Документ не был подписан, но одна из машинописных копий была выправлена от руки. И в конце документа (также от руки) был приписан страшный адрес – место могилы, где после расстрела были тайно захоронены трупы Царской Семьи…»Уникальное художественно-историческое исследование жизни последнего русского царя основано на редких, ранее не публиковавшихся архивных документах. В книгу вошли отрывки из дневников Николая и членов его семьи, переписка царя и царицы, доклады министров и военачальников, дипломатическая почта и донесения разведки. Последние месяцы жизни царской семьи и обстоятельства ее гибели расписаны по дням, а ночь убийства – почти поминутно. Досконально прослежены судьбы участников трагедии: родственников царя, его свиты, тех, кто отдал приказ об убийстве, и непосредственных исполнителей.

А Ф Кони , Марк Ферро , Сергей Львович Фирсов , Эдвард Радзинский , Эдвард Станиславович Радзинский , Элизабет Хереш

Биографии и Мемуары / Публицистика / История / Проза / Историческая проза