Средневековая еврейская философия

8. Сказал Кузари: Однако мысль человека может убедиться в том, что Б-г беседовал с людьми, только на основании чудес, в которых изменяется сама природа вещей. И, наблюдая подобное, каждый понимает, что сделать это может лишь тот, кто сотворил все вещи из ничего. Кроме того, это должно произойти в присутствии очень многих людей, ясно видящих происходящее, и не может быть почерпнуто из рассказов, снов и преданий… И лишь тогда, и то с большим трудом, можно признать столь исключительное явление, что Творец этого и грядущего мира и ангелов, Творец неба и светил вступает в беседу с презренным куском глины (я имею в виду человека), говорит с ним и исполняет его желания.

9. Сказал мусульманский ученый: В нашей книге достаточно много рассказывается о Моисее и сынах Израиля. Никто не может отрицать того, что Он наказал фараона, разделив воды моря, спас тех, кто имел счастье удостоиться Его благоволения, и покарал разгневавших Его. Он давал им манну и воду в пустыне в течение сорока лет. Он говорил с Моисеем на вершине горы, остановил солнце в дни Иегошуа и помог ему побороть могущественных врагов.

10. Сказал Кузари: Видимо, я должен обратиться к евреям, ведь они — остатки израильского племени, и я вижу уже, что любое доказательство любой религии о том, что есть на земле Б-жественное Учение, приводит именно к ним. После этого он пригласил к себе одного из еврейских мудрецов и попросил его рассказать о вере евреев.

И мусульманин, и христианин вынуждены указать на еврейские корни своих религий. Позиции и того, и другого изложены достаточно полно, но при этом следует обратить внимание на структуру ответов каждого из них. Оба они начинают изложение с тем, общих для их религии и иудаизма, а во второй части излагают те пункты, в которых они с иудаизмом расходятся. Христианин рассказывает о непорочном зачатии, Троице, о материализации бога в образе Христа. Мусульманин со своей стороны рассказывает о Коране и пророчестве Мухамеда. Принципиальный момент для дальнейшей книги состоит в том, что на вопрос: "Откуда вы знаете, что Бог обращается к людям?" — и тот, и другой ссылаются на нескольких людей (например, на Мухамеда мусульманин). Но, в конце концов, и тому и другому приходится сослаться на исторический опыта сынов Израиля: стояние у горы Синай и исход из Египта, пророки.

Призванный царем раввин на вопрос об основах еврейской веры отвечает:

1:11. Сказал ему рабби: Мы верим в Б-га Авраама, Исаака и Яакова, который вывел сынов Израиля из Египта силой знамений и чудес, который питал их в пустыне и даровал им страну после чудесного перехода Иордана; который послал Моисея с миссией Торы, продолженной многими пророками, возвещавшими Тору и учившими о вознаграждении, ожидающем тех, кто соблюдает ее, и о каре грозящей тем, кто ее нарушает. Мы верим во все, что написано в Торе, а это охватывает бесчисленное множество вопросов.

Уже здесь Иегуда Галеви начинает проводить основную линию своего произведения. Мы знаем Бога не из теоретических рассуждений, а из откровения, из нашего исторического опыта. На самом деле этот ответ являет собой возражение скорее философу, чем другим религиям, хотя бы потому, что ниже Хазар произносит фразу: "Но представители других религий ближе к вам, чем философы".

12. Сказал Кузари: Я не собирался спрашивать евреев, ибо знал, что из-за жалкого своего положения они забыли о прошлом, а унижения и нищета не позволяют им возвыситься нравственно.

13. Сказал рабби: я вижу, что ты презираешь нашу бедность и униженность. Но этим гордились те великие народы, которых ты упомянул. Они гордились тем, кто сказал: "Если тебя ударили по правой щеке, подставь левую, а если некто украл у тебя плащ, отдай ему рубашку". Лишь через сотни лет, пройдя презрение, муки и смертельную опасность, его учение и следующие ему достигли поразительной силы. Тот же сын прошли и сыновья Исмаила, пока не достигли власти. Именно такими людьми они гордились, а не королями, достигшими вершины власти… Так что мы в нашем положении гораздо ближе к Богу, чем если бы были у вершины власти в мире.

Это несколько парадоксальное построение, согласно которому слабость и униженность являются свидетельством силы и избранности. В качестве аналогии рабби приводит сердце:

2:36–38. По отношению к другим народам народ Израиля, как сердце по отношению к другим частям тела. Он более всех раним и более всех жизнеспособен. Сердце постоянно находится в болезненном состоянии, его все время поражаю заботы, страдания и страх, укор и ненависть, любовь, опасность. Его темперамент постоянно изменяется в зависимости от климатических перемен и колеблется между избытком и недостаточностью. Дурная пища, напитки, движение, заботы, сон и пробуждение — все на него влияет, в то время как остальные органы остаются в покое.

2:39. Мне стало ясно, каким образом оно ранимей других органов. Объясни, каким образом оно жизнеспособней других.

2:40. Разве могут скопиться в нем дурные вещества, может в нем воспаление, рак, нарыв или язва, паралич или ослабление, как это случается в других частях тела?