Средневековая Исландия

При этом великаны тесно связаны с карликами. До сих пор не решен вопрос, следует ли связывать истоки северной религии с гигантами как олицетворением великих сил природы, или с умершими великими предками, постепенно обожествленными и сделавшимися объектом поклонения. Карлик на древненорвежском называется словом дверг (dvergr) то есть «скрюченный» в физическом смысле этого термина: покойников хоронили в позе эмбриона, откуда и возникло это название. То есть карлики как бы олицетворяли усопших: они также обитали в подземном мире и были настолько тесно знакомы с его тайнами, что считались великими искусниками в обработке металлов и обладателями тайных знаний, о чем свидетельствует одна из песен «Эдды» (Речи Альвиса), в которой бог Тор обращается к карлику, чтобы получить от него знание скальдической поэзии. Церковь в своей борьбе против язычества приложила руку к тому, чтобы выставить карликов в карикатурном виде — как, впрочем, и великанов. По всей видимости, дошедшие до нас тексты представляют искаженный образ и тех и других.

Перейдем теперь к альвам, или эльфам — согласно распространенным романтическим представлениям (álfar на древненорвежском). Они, безусловно, относятся к числу изначально сотворенных существ, которых очень трудно охарактеризовать: возможно, альвы представляли собой покровителей умственных способностей, но это все, что мы можем о них сказать. Скорее всего поначалу они играли одну из главных ролей в мифологии, потому что эддические тексты приравнивают их к асам и ванам. Не очень ясен и их облик: возможно, они напоминали еврейских херувимов, однако сведений о них сохранилось крайне мало.

С наступлением бронзового века положение несколько облегчается, поскольку, как мы уже говорили, в это время было создано много наскальных изображений, разбросанных по всей территории Скандинавии: они предлагают нам некоторое ограниченное количество образов, существующих по отдельности или в виде сценок, которые иногда можно интерпретировать на основании более поздних источников.

Вполне обоснованным кажется предположение, утверждающее, что эти рисунки свидетельствуют о наличии солнечной космогонии, где лошадь и ладья являются олицетворениями солнца (соответственно дневного и летнего, ночного и зимнего). Это позволяет предположить существование божественной пары, в свой черед символизировавшей возрождение природы: Ньорд и Скади в исторический период, а также Фрейр и Фрейя. Среди наскальных изображений также присутствует небесная колесница, которой соответствует маленькая повозка из Трундхольма, а также боевой топор — striðyxa, или ладьеобразный топор — båtyxa, явно представлявший собой солнечное оружие. Обрядовая сторона этих рисунков может быть связана с опьяняющим напитком и магией, имевшей большое значение в древнем обществе (см. Магия, глава 5). Нередко изображения соединяются в сцены, которые отсылают зрителя к неизвестному сейчас обряду, отголоски которого, возможно, несут в себе современные исландские dansar.

Земной или подземный, хтонический, вариант служит наглядным отображением культа плодородия или плодовитости. В нем использовались изображения змей или драконов, многочисленные человеческие фигурки, обязательно итифаллические, а также фигурки свиней, служивших предметом жертвоприношения даже в христианские времена. Нередкие изображения священного брака (hieros gamos) напоминают нам о том, что скандинавские народы в глубокой древности исповедовали, как мы уже говорили, культ Богини-матери или Великой Богини, возможно, и по сю пору не исчезнувший из коллективного бессознательного. Следствием этого культа могут быть многочисленные изображения гермафродитов и близнецов, присутствующие в искусстве вплоть до наших дней.

До начала железного века, за редким исключением, оказывается невозможным выделить одного или нескольких индивидуализированных богов или богинь, а между тем выделение их особенно важно для развития нашей темы. Персонификация богов имеет ряд следствий: социологическое, выражающееся в возникновении семьи, — oett, или kyn, политическое — примерно в это время происходит разделение территорий, занятых различными племенами (land — понятие, безусловно, очень древнее), сохраняет свое значение; лингвистическое — это время появления urnordisky наиболее древней формы языка, общего для всей Скандинавии; и культурное — в широком смысле этого понятия, типичное для Севера, где понятие культуры, согласно определению К. Леви-Стросса, применяется ко всему, чем человек дополняет природу.