Средневековая Москва

Итак, в процессе подготовки издания, по оценке специалистов, были использованы разные источники: греческая Септуагинта, немного – латинская Вульгата, возможно, чешская Библия, какие-то южнославянские тексты и, что весьма важно, русская Библия, вывезенная, пожалованием Ивана IV, из Москвы. Она представляла собой текст, созданный трудами архиепископа Новгородского Геннадия еще в XV веке. Именно Геннадиевская Библия, с поправками и добавлениями из других источников (в том числе из других славянских переводов), и легла в основу острожского издания. Любопытно, что впоследствии, когда на Московском печатном дворе готовилось издание Библии 1663 года, основой его стала, в свою очередь, Острожская Библия Ивана Федорова почти вековой давности.

Некоторые части Ветхого Завета переводились в Остроге заново. Так, специально для острожского издания с греческого была переведена второканоническая 3-я Книга Маккавейская.

До Ивана Федорова лишь знаменитый Франциск Скорина пытался осилить издание Библии кириллицей, но не довел работу до конца. Взявшись за этот труд, московский печатник шел почти что по «целине». Слава богу, ему не пришлось заниматься этим в одиночку.

XVI век – эпоха, когда по всей Европе Священное Писание переводилось на национальные языки и весьма быстро после этого оказывалось на печатном станке. Католическая церковь с удовольствием притормозила бы, а лучше – и вовсе заморозила бы это процесс, но реформационные процессы, напротив, вовсю разгоняли его. Острожская Библия Ивана Федорова представляет собой свидетельство того, что восточнославянская, православная в своей основе культура не отстает от культуры западноевропейской, подстегиваемой реформационными веяниями. Изготовление ее стало возможным лишь в условиях высокоинтеллектуальной атмосферы. Эту атмосферу создали в Остроге, помимо самого князя Константина Константиновича, ученые книжники, оказавшиеся у него под рукой или в содружестве с ним; в не меньшей степени нес ее в себе и сам Иван Федоров. Московский печатник в содружестве с острожскими книжниками успешно справился с глыбой работ, предшествовавших набору.

Порой историки говорят, что «собственная» или «национальная» Библия, да еще и печатная, являлась для Европы тех времен своего рода визитной карточкой страны, народа. Или даже членским билетом в клубе полноправных субъектов европейской культуры. И это в общем справедливо. Русь, принявшая богатейшее византийское и южнославянское культурное наследие, в очередной раз показала, что она способна продолжать и развивать обретенное богатство. Для этого ей не требуется помощь ни от мира католицизма, ни от мира протестантизма.

Острожская Библия имеет два издания: одно от 12 июля 1580 года, другое от 12 августа 1581 года. Впрочем, существует мнение, согласно которому это одно издание с подправленными вариантами набора и выходными данными. Специалисты полемизируют по этому поводу. Важно понимать, что различия между изданиями или вариантами издания Острожской Библии крайне невелики.

В обеих книгах использованы мелкие, можно сказать, убористые шрифты, специально разработанные Иваном Федоровым для острожских изданий: прежний его, московский шрифт выше, просторнее, монументальнее… и абсолютно непригоден ни для миниатюрных изданий княжеской типографии, ни для передачи столь большого объема текстов, какой содержит Библия в целом. Московский шрифт используется здесь лишь для оформления титульного листа.

Кроме того, печатник применяет два варианта греческих шрифтов в предисловиях и послесловиях: текст на греческом и церковнославянском идет там параллельно.

Элементы художественного оформления представлены скудно. Возможно, причина заключается в желании печатника выдержать строгий стиль. Но почва для избавления от «избыточных» художественных украшений могла быть и другой: объем технических работ – запредельный для того времени (628 листов большого формата), стоимость издания – чудовищная (точно известно, что Острожской Библией торговали, она вовсе не распространялась безвозмездно). Так что, весьма вероятно, Иван Федоров просто был поставлен перед необходимостью, во-первых, технически упростить производство и, во-вторых, удешевить издание.